Академия преемников. Яга против! - Александра Логинова

рука твердая. И вот что странно, паны: уж как ни уворачивался фей, как ни колдовал, всё одно промазывал, как из пушки по зайцам. А ведь фейские чары прицельной наводкой даже по комарам палить могут.

— Поразительное невезение, — единогласно решили все, разом успокоившись. Сами разберутся, а накостыляют пару раз зазнавшемуся выскочке — здоровее будет.

— Что там с Ягой и мойрами?

— Девицы греческие кокетничают, рабочими инструментами меряются, тосты красивые говорят да комплименты слушают. Паненка Яга тоже не отстает, с лесным духом в уголке шушукается, кабы не шуры-муры у нас в образовательном учреждении завелись. Шугануть их, что ли?

— Не стоит, пусть знакомятся. Странно, я ждал большей активности от Ядвигиной внучки. Зря, выходит, ее бабушка на уши всех поставила, требовала пригляда особого и внимательности.

— Я уже лет шестьдесят с младой Ягой не встречалась, а то и больше. Аккурат перед шестьдесят первым годом виделись с Ядвигой на Байконуре, так егоза за юбку бабкину держалась, отлипнуть боялась.

— Гиперопека, — посетовал ректор. — Вредит молодым умам, но нам только польза, меньше хлопот и головной боли. Ты, может, и не застала, а я Янину в юности хорошо помню, ни минуты на месте не сидела.

Внезапно чашки, стоящие на столе, легонько затряслись, разразившись дребезжанием чайных ложечек о блюдца. Здание академии задрожало, будто в страхе, осыпавшись штукатуркой в особо непрочных местах. Поспешно извинившись, домовой отдал честь, приложив руку к строительной каске, и исчез, бормоча про эвакуационный план и хулиганство.

— Сыростью пахнет, — многозначительно протянула женщина, перехватив прыгающую вазочку с мороженым.

— Тьфу, — ректор от души сплюнул на пол блестящие кусочки, затесавшиеся в мороженом, отправленном в рот. — Чуть зубы не сломал!

— Иннокентия бы удар хватил за такую расточительность. Если в твоем рту оказывается золото, сплевывать его — последнее дело. На новые зубы пустишь.

— Силен твой племянничек, ничего не скажешь. Только золотую ложку во рту хотелось бы иметь не буквально, — драгоценный столовый прибор вернулся на стол, стремительно покрывающийся золотом.

— Двоюродный племянник. Сколько же он выпил? — декан озадачено сцепила руки. Пусть и дальняя, но родня, к тому же, молодая и перспективная.

— Дурням все нипочём. Сама знаешь, гипертимным нет покоя, не нальют — так он сам перегонит и угощать начнет.

— Мне кажется, или с потолка капает?

Запах сырой штукатурки раздражал обоняние, и тем удивительнее было слышать среди аромата мокрого бетона нотки свежего лесного ручья. Возмущенный клекот вкупе с гремящими костями ворвался в кабинет.

— Нет тебе отдыха даже после смерти, — вздохнула женщина, вытянув руку для посадки. Грустно проковыляв по мокрому полу, оживленный ястреб вскарабкался на подставленную ладонь. — Куда плоть-то девали?

— В земле осталась, — хмыкнул ректор, оглядывая птичий скелет. — Он же Кощей, а не некромант.

— Мародеры и хулиганы.

Декан согласно покивала головой сама себе, очередной раз убеждаясь, что молодежь нынче не та. Ни ума, ни ответственности, ни какой-то креативности и разнообразия. Время к семи часам приближается, а крыша еще целая, несущие стены не в трещинах, да и оконные рамы не вылетели вместе со стеклами. Слабенькие какие-то преемнички, честное слово, их-то поколение давно бы трофейные кирпичи пересчитывало.

— Твои ставки?

— Еще час.

— Да я не об этом, — поморщился ректор. — По другому вопросу.

— Сложно сейчас строить гипотезы. Пока что самый вызывающий — эльфийский принц. Но вызывает скорее раздражение, чем подозрения.

Мужчина солидарно кивнул, погрузившись в собственные мысли. Можно подождать и полного развала здания, но есть ли смысл? Все, кто хотел, и так себя проявили, преподаватели наготове, домовики рассредоточились по академии. Он покосился на сероватые птичьи кости, брезгливо отряхивающие капли воды. Загнутый клюв пытался клевать золотые капли, но те звучно скатывались по ребрам, падая обратно на стол. Может, и хорошо, что некоторые студенты скромны и не хвастаются своими силами. Повышение звериной рождаемости и вспыхнувшие чувства между преподавателями мало кого обрадуют.

Еще пять минут и хватит.

— Пан ректор, информация дюже интересная нарисовалась. Горный батюшка передает, что циклон к нему движется, тучи черные, адские, осадков в себе тонны несут. Ветер воет, рвет на куски людские плакаты и вывески, град машины колотит, молнии две усадьбы обесточили, в провода бесперебойно бьют. Поворожил Горный хозяин, сказал, от академии наслано. Отвечать чего или лесом отправить? — из щели в полу высунулась курносая физиономия.

Преподаватели нахмурились, послав друг другу вопросительный взгляд.

— Где нынче обитает батюшка?

— В Долине горных духов, Алтай.

Глава 9

— Ну что, абитуриенты, как самочувствие?

Донельзя ехидный голос вспыхнул в моей голове, как тревожный гонг. Я придержала затылок руками, на автомате принимая сидячее положение. Не хочу открывать глаза, не хочу смотреть на белый свет. М-м-м-м, тишины мне, срочно!

— Твою… мать… — обладатель царапающего хрипа слева от меня тоже очнулся. — Какая падла мне голову разбила?

Так, кто-то пострадал. Нужно приложить усилие и взглянуть на рану, не дай боги грязь попадет. Я по миллиметру открыла правый глаз и обозрела кирпичи. И куски какого-то серого камня. Обломки мебели, битое стекло, грязные лужи и поразительно зеленый лес вокруг. Ласковый ветерок прикоснулся к пылающим щекам, и я с удовольствием вдохнула аромат дикой земляники.

Рядом пялился на свои окровавленные ладони Полоз, с шипением трогая спекшийся колтун на затылке. Познакомились…

— Фрида, — позвала я подругу, узрев разбросанное вокруг белое кружево, точь-в-точь оборки её платья.

— Нет, не будите меня, — прохныкала она откуда-то из-под сломанного диванчика. — Я больше не буду.

Что не будет? Наверное, драться. Хотя лупила она эльфийского принца по мягкому месту с таким завидным энтузиазмом, что мы ей дружно аплодировали. Пришлось открыть оба глаза и пересчитать потери.

Так, мойры толкают друг друга, пытаясь собрать руки и ноги в единое целое, Амира дрыхнет, положив голову на спящего Руслана — это ненадолго, он уже шевелится. Фея в упор не вижу, наверное, куда-то спрятался от карающей длани. А над всеми нами возвышаются четыре осуждающие физиономии.

— Добрый вечер, товарищ ректор, — выдавила я из себя кое-как, стараясь не смотреть в глаза мужчине. Не потому, что стыдно, просто он напротив закатного солнца стоит.

— Добрее не придумаешь, Ярослава.

— Абитуриенты? — я повернула голову в сторону на голос мрачной кощеевской фигуры, подпирающей стену в сидячем положении. — А шанс стать студентами еще существует или мы отчислены до начала обучения?

— Студентами вы станете завтра. Однако это первый раз на моей памяти, когда посвящение в студенчество произошло до первого учебного дня.

— Будто не вы все подстроили, — буркнул Константин, шатко поднимаясь на ноги и цепляя за шкирку дезориентированного змея.

Я вгляделась в невозмутимые лица будущих преподавателей, в