В гостях у падишаха - Саади Ширази

думать о народе, не жди покоя. Поступай так, чтобы вслед тебе звучали благодарные молитвы. Если ты не покаешься в своих грехах и не станешь заботиться о людях, мои молитвы окажутся бесполезными.

В тот же день шах приказал освободить всех узников. А Пурия, между тем, вернулся к себе и совершил необходимую молитву. Он обратил ладони к небу и стал просить Всевышнего о прощении шахских грехов, чтобы правитель смог подняться на ноги. Опухоль шаха уменьшилась, и самочувствие улучшилось. Как только он смог сделать несколько шагов, от радости он приказал осыпать Пурию золотыми монетами. Но тот не принял дара и сказал:

– Лучше потрать эти монеты на помощь страждущим, ведь накопление богатств не ведёт к добру.

Тогда шах смиренно попросил его:

– Оставайся жить в моём дворце, а вдруг я опять заболею риштой…

– Помни, – ответил Пурия, – если ты не хочешь, чтобы ришта вновь начала мучить тебя, сам перестань мучить других людей. Ты раз поскользнулся, смотри под ноги, чтобы не поскользнуться снова.

После этого шах окончательно поправился, но Пурию он больше никогда не видел.

Откровенная ложь

Было это давным-давно. В одной далёкой стране жил человек, который называл себя Хамид. А на самом деле звали его Саид. Всем он так и говорил, мол, звать Хамидом, и выдавал себя за дервиша-аскета. А ведь он был богатым купцом! Ни с кем он близко не общался, чтобы его не раскусили. Когда Саид шёл по улицам, он наряжался, как служка в мечети тех времен, – широкая коричневая накидка и белая чалма, зелёная шаль вместо пояса. Откроет, бывало, Коран и, как рыба, беззвучно шевелит губами, потому что на самом деле грамоты не знал. На молитву он вставал вместе с другими, да только мог принимать молитвенные позы.

У Саида был сын Масуд. Парень был непослушным и водился с такими же, как он сам. Просыпался он не раньше полудня и до заката солнца околачивался со своими дружками на улице. Масуд любил задирать людей и насмехаться над ними. Все ночи напролёт он играл в азартные игры и бился об заклад.

Соседи окрестных домов сочувствовали Саиду и говорили: «Как жаль, что у столь почтенного богобоязненного отца такой сын, как Масуд».

Однажды, сидя дома, Саид услышал с улицы громкий смех своего сына. Он подумал: «Пойду-ка я посмотрю, над чем это он так смеётся». Он приставил к стене лестницу и полез на неё, чтобы увидеть сына, который был на улице по ту сторону стены. Саид спешил вскарабкаться повыше, но неожиданно свалился с лестницы и в тот же момент умер.

Масуд несколько дней соблюдал траур, лил слёзы, однако вскоре позабыл о смерти родителя и снова пустился в разгул.

Прошло какое-то время, и Масуду приснился отец. Во сне Масуд спросил его:

– Отец, как ты? Какой была первая ночь в могиле?

Отец ответил:

– Не спрашивай о том, чего ты не сможешь дослушать. Прямо с лестницы я угодил в ад. Лучше бы я был вором или разбойником, но не обманывал людей, притворяясь благочестивым и набожным. Всю свою жизнь, как тот бык, которому завязывают глаза и заставляют крутить жернова на мельнице, я слепо ходил по кругу. И ни одного хорошего поступка я не совершил, чтобы теперь мне хоть как-то это зачлось.

– Но ведь люди не знали об этом. Все считали, что ты аскет и богомолец! – сказал Масуд.

В ответ он услышал такие слова:

– Мои дурные поступки были скрыты от людей, но не от Бога. Никто не знал, что я завладел имуществом нескольких сирот, отдавал свои деньги под проценты и разорил многих людей. Даже ты, мой сын, не знал о моих делах. О них было известно только мне самому и Господу. Я походил на кафтан, снаружи чистый и красивый, да подкладка – грязная и дешёвая.

Масуд увидел себя плачущим и воскликнул:

– О, горе мне!

В том же царстве сна отец стал утешать его:

– Да, мой сын, горе тебе, если не изберёшь ты в жизни правильный путь, а захочешь вершить дела ложью и двуличием. Оглядись вокруг себя! Ты увидишь, что истинно верующие действуют во имя Господа, а не ради денег и славы. Муж благочестивый похож на раковину, которая хранит в сердце ценную жемчужину. Не к лицу скромному человеку выставлять напоказ добрые дела, нужно творить их во славу Господа.

Тут сын проснулся, весь в холодном поту, дрожа от страха. С тех пор он старался жить так, как наставлял его во сне отец.

Шах и пастух

Рассказывают, что однажды шах Дарий Третий из династии Ахеменидов отправился на охоту вместе со своими воинами. Один пастух издалека увидел шаха и побежал со всех ног, чтобы приветствовать его.

– Наверняка, это враг, – подумал Дарий, – убить меня хочет! Прицелюсь-ка и пущу в него стрелу.

Он вложил стрелу в лук и натянул тетиву, но пастух закричал:

– О шахиншах, остановись! Я твой табунщик и страж этого поля, пасу твоих коней.

У Дария отлегло от сердца, он засмеялся и сказал:

– Повезло тебе, что я не поторопился и позволил тебе подойти ближе!

Пастух через силу улыбнулся и ответил:

– Ты много раз принимал меня в своём дворце и спрашивал о своих лошадях и пастбищах. Сейчас, когда я от всего сердца хотел приветствовать тебя, ты решил, что у меня дурной умысел!

– Я и впрямь не узнал тебя, – признался шах.

– Тот, у кого власть, должен знать своих подданных, – отвечал пастух.

– Да разве можно упомнить в лицо всех подданных? – удивился шах.

Пастух задумался, а потом ответил:

– Все мои помыслы связаны с табуном, который я пасу, и из тысяч других коней всегда узнаю своего. Ты же, шах, мудрее и осведомлённее простого пастуха и должен отличать друзей от врагов.

В этот момент мимо пробежала собака, охранявшая шахский табун. Пастух указал на неё и сказал:

– Вот если эта собака нападёт на тебя, тут уж будет моя вина, а не её.

Тут вмешался военачальник шаха, оборвал пастуха и грубо крикнул:

– Убирайся отсюда и не отнимай у нас время!

– Нет, пусть уж говорит, что собирался сказать, – промолвил шах и, обернувшись к пастуху, продолжил:

– Договаривай, раз начал.

Пастух склонил голову и произнёс:

– Даже когда шах уже отходит ко сну, он и во сне должен слышать жалобы притесняемых. А если кто-то жалуется на злодея, то всякое