История войны 1814 года во Франции - Модест Иванович Богданович

впереди прочих войск Блюхера, у Ле-Бурже (le Bourget). Как только граф Ланжерон услышал в 6 часов утра канонаду со стороны Пантена, то, не выжидая приказания, выступил по дороге к Ла-Вилетт, а генералу Емануелю с авангардом33, стоявшему еще накануне против Обервиллера, приказал атаковать это селение, тогда занятое бригадой Робера34. В 10 часов Емануель завязал с неприятелем перестрелку, а между тем граф Ланжерон, получив диспозицию Блюхера, отрядил к Сен-Дени генерал-лейтенанта Капцевича с 9-м и 10-м пехотными корпусами; когда же обнаружилось, что нельзя было взять этот укрепленный город открытой силой без большого урона, тогда Ланжерон оставил для наблюдения за Сен-Дени генерал-майора Корнилова с Витебским и Куринским пехотными и с Дерптским конно-егерским полками. В час пополудни Емануель, выбив бригаду Робера из Обервиллера, опрокинул ее к Ла-Шапель. Туда же был отброшен отряд польского майора Козетульского, покушавшийся снабдить припасами сен-дениский гарнизон35. Корпусы Йорка и Клейста, выступив в 11 часов от Большого Дранси, подошли в первом часу на одну высоту с селением Пантен. Генерал Кацелер получил приказание перейти через Уркский канал по мосту у Рувруа и войти в связь с правым крылом Главной армии; принц Вильгельм Прусский должен был наступать между Уркским каналом и дорогой из Ле-Бурже; прочие войска Йорка и Клейста были направлены к Ла-Шапель ; из войск графа Ланжерона 10-й корпус с остальными полками 9-го, под начальством Капцевича, двинулся от Обервиллера к Монмартру; 8-й корпус Рудзевича, выйдя на сент-уэнскую дорогу, также направился к Монмартру, а генерал Емануель, отправив состоявшие в авангарде егерские полки на присоединение к 9-му корпусу, устремился с своей кавалерией36 на дорогу из Клиши (Clichy), что заставило маршала Мортье протянуть кавалерию Бельяра влево и выслать для наблюдения за Емануелем гвардейскую кавалерию (320 человек) под начальством генерала Дотанкура (d’Autencourt). Вообще же обходное движение войск графа Ланжерона и приготовления к атаке Монмартра корпусов Йорка и Клейста потребовали около трех часов: русские войска были принуждены остановиться несколько раз и идти, по выражению одного из очевидцев боя под Парижем, черепашьим шагом, собственно для того, чтобы дать время корпусам Йорка и Клейста принять участие в деле37. Блюхер все еще не мог лично управлять действиями Силезской армии, и это было весьма заметно.

Обратимся к действиям на Роменвильском плато, где войска Раевского и гренадерский корпус, овладев передовой неприятельской позицией и отбросив французов к Сен-Жерве и Баньоле, получили приказание остановиться в ожидании наступления Силезской армии и корпуса кронпринца Виртембергского. Но прусская гвардия тогда же вступила в кровопролитный бой у Пантена.

В первом часу, когда Альвенслебен с своей бригадой прибыл к этому селению, оно было занято слабыми остатками дивизии Гельфрейха в числе 1 200 человек, которые, будучи рассыпаны в стрелки, не имели за собой резервов. У входа в селение стояли два батарейных орудия. Против них, в расстоянии около полуверсты, находилась бригада Секретана, за ней дивизия Кюриаля, в числе вообще до 4 000 человек; четыре французских орудия стояли на дороге против выхода из Пантена; две батареи, из коих одна на высоте у Сен-Жерве, а другая в лощине Уркского канала, обороняли дорогу перекрестными выстрелами. Принц Евгений, предвидя, что наступление по лощине не могло иметь успеха, пока господствовавшие над ней высоты находились в руках неприятеля, предложил Альвенслебену выждать занятие их, но отборные прусские войска, еще не бывшие в огне во весь поход 1814 года, увлеклись желанием принять участие в бою и немедленно атаковали французов. Подполковник Блок с двумя батальонами, несмотря на перекрестное действие батарей против выхода из Пантен, кинулся на неприятеля и опрокинул ближайшие войска его на стоявшие за ними резервы, но, будучи встречен сильнейшим картечным и ружейным огнем, остановился. Сам Блок был ранен; почти все офицеры и множество солдат обоих батальонов ранены или убиты. Полковник Альвенслебен, не отчаиваясь, однако же, в успехе, испросил у Барклая-де-Толли разрешение ввести в дело всю свою бригаду, устремил войска вперед тремя колоннами и атаковал неприятеля; храбрые полки его, оставаясь долго под картечным и ружейным огнем, понесли огромный урон: потеряв множество людей, Альвенслебен был принужден ограничиться обороной Пантена38.

В продолжение около двух часов, одновременно с приготовлениями обеих армий к дальнейшему наступлению, гремела сильная канонада на всем пространстве от Баньоле до Уркского канала и далее у Вилетт. Король Иосиф, с рассветом выехав из люксембургского дворца со всем своим штабом, отправился на Монмартр и расположился в павильоне, на высоте Пяти мельниц, откуда можно было удобно обозревать равнину Сен-Дени, а для собрания сведений о всем происходившем в лощине Уркского канала и на Беллевильском плато были посланы туда начальник штаба парижской народной стражи Аллен (Allent) и другие офицеры. С самого начала боя маршалы Мармон и Мортье известили Иосифа, что против них шли значительные силы; Аллен, следивший за всеми движениями союзников, подтвердил эти донесения, но как войска левого крыла тогда еще не были атакованы по всей занятой ими линии, то король поручил Аллену снова произвести рекогносцировку неприятеля и спросить маршала Мортье, не может ли он отрядить часть своих войск в помощь Мармону. В продолжение сей рекогносцировки прибыл к королю Иосифу капитан Пейр. Известия, им сообщенные, и воззвание князя Шварценберга к жителям Парижа, врученное им королю, не оставляли сомнения в том, что против Парижа стояли главные силы союзников под личным предводительством их монархов. Иосиф, смущенный безвыходным положением, в которое был поставлен, собрал совет из находившихся при нем министров и генералов для принятия мер к отступлению войск и спасению столицы. Совещание было продолжительно, да и не могло быть иначе! И мы долго не решались пожертвовать Москвой… Но уступив безусловно врагам Москву – сердце России, Москву – вместилище святыней и колыбель царей наших, мы не помышляли о ее спасении. Мы искупили дорогой ценой пожара Москвы честь, славу, будущую безопасность нашего отечества. Да никто из неприятелей России не отважится снова идти к Москве по дороге, за полвека пред сим усеянной костями наполеоновой армии!

В продолжение совещания на Монмартре король Иосиф получил от Мармона записку, написанную карандашом, в коей маршал извещал о невозможности продолжать сопротивление более нескольких часов и спасти Париж от бедствий, неизбежных при занятии города с боя. Тогда же Силезская армия развернулась в долине Сен-Дени. Все члены совета, и в числе их генерал Морис-Матье (Maurice МагЬки), обладавший боевой опытностью, приобретенной во многих войнах, полагали, что вскоре все пути отступления, кроме дороги в Фонтенбло, могли быть пресечены союзниками. Король, внезапно объятый страхом попасться