История войны 1814 года во Франции - Модест Иванович Богданович

12 муниципальным округам (arrondissemens municipaux), а батальоны (насколько допускало число жителей) 48 городским кварталам. Последующими декретами постановлено придать к сей пехоте два артиллерийских батальона, составленных из 300 воспитанников Политехнической школы и 480 канонеров из инвалидного дома. Эти артиллеристы составили прислугу местных батарей. Постройка же батарей и тамбуров была поручена инженерам ведомства путей сообщений (ponts et chaussées). Наконец, положено было сформировать роту так называемых конных гидов (guides à cheval).

Формирование парижской национальной стражи производилось с большими затруднениями, и, как выражался Бертье, Наполеон образовал эту стражу против своего и ее собственного желания (malgré lui, malgré elle). И действительно, парижане смотрели на сие народное ополчение как на новую конскрипцию, а Наполеон, с своей стороны, приступал нехотя к устройству войска, враждебного его самовластью. Обоюдная недоверчивость и недостаток в средствах к обмундированию и вооружению национальной стражи замедлили ее формирование и не позволили собрать более 12 000 человек, из коих только 7 000 имели солдатские ружья; прочие же были вооружены плохими карабинами и охотничьими ружьями. Войска эти были размещены по городской ограде либо, сменив линейную пехоту, заняли караулами посты внутри города; часть их, в числе от 6 до 7 тысяч человек, была расположена отдельными командами на высотах Фонтарабии, Менильмонтана, Бельвиля, Шомона, Монмартра и Батиньоля.

Линейные войска, тогда находившиеся в Париже, состояли: из 30 запасных или пятых батальонов, нескольких рот инвалидов, жандармской и пожарной (sapeurs-pompiers) команд. За исключением караулов при тюрьмах и госпиталях, генерал Гюллен мог употребить из всех этих войск не более 1 700 человек для занятия, вместе с 600 человек гвардии, внешних постов Сен-Дени, Венсен, Сен-Мор, Шарантон, Нельи, Серр и Сен-Клу.

В версальском главном ремонтном депо было до тысячи человек кавалерии, готовой к действию, но генерал Преваль по приказанию короля Иосифа сформировал из них сводный полк под командой полковника Кариньяна, для конвоирования 18 (30) марта императрицы Марии-Луизы до Рамбулье (Rambouillet).

Что касается до гвардейских резервов, то утром 16 (28) марта еще оставалось в парижских депо более 5 000 человек Молодой гвардии, именно: 3 600 пехоты, 1 500 кавалерии и 150 канонеров и ездовых. Но в тот же день были отправлены в Мо 1 500 человек пехоты и 700 кавалерии под начальством генерала Гюй (Guye), которые, достигнув Кле, присоединились к отряду Компана. 17-го (29-го) назначили в конвой Марии-Луизы 1 500 человек пехоты и 300 кавалерии, следовательно, оставалось всего-навсего 600 пехотинцев и 500 всадников, но генерал Орнано, кроме того, сформировал из 4 000 конскриптов дивизию под начальством едва успевшего выздороветь от раны генерала Мишеля.

Оборона Роменвильского плато была предоставлена Мармону, а Монмартрских высот – маршалу Мортье. Число войск Мармона, вместе с отрядом Компана, простиралось до 12 400, а Мортье, вместе с дивизией Мишеля и драгунами Руссель-д’Юрбаля, до 11 000 человек10. Артиллерия при войсках обоих маршалов состояла из 21 орудия.

Из всего сказанного следует, что в обороне Парижа действительно участвовали:

Всего[91]

В числе этих войск было около 28 000 человек пехоты и 5 600 кавалерии.

Присоединив к ним от 5 до 6 тысяч национальной стражи, назначенных для обороны застав и городской ограды, окажется общее число защитников столицы Франции до 40 000 человек.

С рассвета 17 (29) марта в Париже господствовало смятение, предвозвещавшее близкую опасность. Одни из жителей торопились уехать из города; другие высылали свои семейства, между тем как многие, уходя из страны, занятой союзными войсками, искали убежище в столице. Парижане в тревожном ожидании толпились на площадях, бульварах и набережных либо спешили на высоты, господствующие над городом, высматривая неприятеля. Начальники войск деятельно готовились к обороне столицы. Король Иосиф обнародовал воззвание[92], в коем, призывая к оружию парижских граждан, уверял их в скором прибытии императора11. Тогда же в Монитере появилось известие, что Наполеон разбил генерала Винцингероде, захватил 2 000 пленных, орудия и много обозов и далеко преследовал его. Парижане, успокоенные этими официальными сведениями, надеялись, что их император прибудет к ним одновременно с появлением неприятеля. Король Иосиф, зная намерение своего брата идти на сообщения союзников, не ожидал его так скоро, но полагал, что к Парижу наступал только один какой-либо неприятельский корпус12. Тем не менее, однако же, в тюльериском дворце торопливо готовились к отъезду. Вся площадь Каруселя была заставлена придворными экипажами; на них нагружали, кроме вещей, нужных для императорской фамилии, драгоценнейшие бумаги самого Наполеона, остаток сбереженного им сокровища – до 18 миллионов франков (более 5 миллионов рублей), большей частью золотом, и коронные бриллианты. У дворца собралось множество народа; некоторые громко роптали на императрицу, говоря, что отъезд ее предаст город мщению союзных войск и что только лишь присутствие дочери и внука императора Франца могло охранить столицу от грабежа и пламени; другие, большей частью офицеры народной стражи, пробравшись во внутренние покои дворца, отважились выразить Марии-Луизе общее желание народа, чтобы она не оставляла Парижа, изъявляя готовность защищать ее до последней крайности. Императрица, растроганная до слез, благодарила их, но не смела воспользоваться их самоотвержением. Около полудня, когда военный министр уже несколько раз уведомил двор о появлении легкой неприятельской кавалерии в окрестностях Парижа, Мария-Луиза отправилась с своим сыном в Рамбулье. Несчастный младенец, венчанный в колыбели, обреченный изгнанию и смерти во цвете лет, как будто бы прозрев свою будущность, не хотел выдти из дворца, топал ногами, кидался на пол и вообще выказывал нетерпение и раздражительность, не свойственные его нежному возрасту. Необходимо было насильно увлечь его и снести в карету13.

Утром король Иосиф с своим начальником штаба генералом Матье и начальником штаба парижской национальной стражи Алленом (chevalier Allent) рекогносцировал доступы к Парижу. Аллен, уже ознакомившийся с местностью Роменвильского плато, обратил внимание короля на важнейшие пункты в оборонительном отношении. Обозрев селение Пантен и высоты, образующие первую позицию, Иосиф приказал генералу Орнано расположить его кавалерию у мельницы Ла-Фоли для наблюдения равнины между Нуази-ле-Сек и Бонди; затем поехал в Росни, туда, где должны были появиться неприятельские колонны, наступающие по дорогам из Монфермель (Montfermeil) и Ланьи, и осмотрел тамбуры, построенные у Сен-Мора и Шарантона, на левой стороне Марны. Целью рекогносцировки было наивыгоднейшее размещение войск, назначенных для обороны Парижа. Возвратясь в Тюльери, король, по совещании с тремя маршалами14, сделал следующие распоряжения.

18 (30) марта герцог Рагузский (Мармон) должен был занять роменвильскую позицию, а герцогу Тревизскому (Мортье) была поручена защита лощины между скатами плато и Уркским каналом, селений Ла-Вилетт