Шпаргалка для ленивых любителей истории. Комплект из 3 книг - Александра Маринина

занимали убийства, в том числе и собственного мужа Андрея (Андраша) Венгерского, вы сами сможете найти всю информацию, если вдруг станет любопытно. Важно лишь то, что у нее в итоге не осталось наследников, и она усыновила и объявила своим преемником герцога Людовика Анжуйского, своего дальнего родственника: дед Джованны и прабабка Людовика – родные брат и сестра, внуки того самого Карла Первого Анжуйского. Пикантность состоит в том, что Людовик был не первым усыновленным, Джованна раньше уже усыновила и объявила наследником другого своего родственника, Карла Дураццо, потом в силу политических обстоятельств решение изменила и остановила свой выбор на Людовике. Дураццо пошел на Джованну с оружием, разбил войска ее мужа (между прочим, уже четвертого) и полгода наседал на королеву, принуждая отменить усыновление Людовика. Ничего не добился, королева оказалась стойкой, и Дураццо велел своим наемникам задушить Джованну, что они и сделали в мае 1382 года. Дураццо объявил себя королем и стал править, в ответ Людовик набрал наемников и отправился в Неаполь отвоевывать свое законное. Деньги на войну закончились у Людовика примерно тогда же, когда иссяк и запас здоровья: он умер в 1384 году, так и не став королем Неаполя. Умереть-то Людовик умер, а претензии на корону Неаполя остались и перешли к его потомкам, об этом тоже нужно не забыть, чтобы понять то, что будет происходить в последующие годы.

Но пока, в период царствования Карла Пятого, Людовик Анжуйский еще жив, бодр и активен. У него есть жена, Мария де Блуа-Шатильон, и дети. Первый ребенок – дочь, умерла подростком. Второй ребенок – сынок Людовик Второй Анжуйский, наследник, стало быть. Еще один сынок, младший, – Карл.

Следующий брат короля – Жан Беррийский, родившийся в 1340 году, книголюб, любивший учиться, хорошо образованный и собравший огромную библиотеку. Но и о физическом воспитании принц не забывал, много тренировался, отлично владел оружием, принимал участие в турнирах, любил охоту. Мать, Бона Люксембургская, умерла в 1349 году, когда Карлу было 11 лет, Людовику – 10, Жану – 8. Мачеха, новая папина жена, была, как пишут историки, женщиной бесхарактерной и не особо умной, воспитанием детей совсем не занималась, и их поручили «бабушке», дедушкиной жене, юной вдове короля Филиппа Шестого, Бланке Наваррской. Бланка принялась за дело с энтузиазмом и любовью, и именно с Жаном у нее сложились особенно теплые и доверительные отношения. Бланка и приемный внук переписывались до самого конца жизни «бабушки», а перед смертью она завещала Жану часть фамильных драгоценностей и книг.

В 1359 году Жан обвенчался с Жанной д’Арманьяк, дочерью королевского наместника в Лангедоке, но тут тоже не все пошло гладко: брак признали недействительным в связи с тем, что молодожены (как вдруг выяснилось!) состояли в слишком близком родстве, как кровном, так и духовном (отец невесты был крестным отцом жениха, но, кажется, до свадьбы об этом никто не знал. Почему-то). Так что пришлось ждать еще 8 месяцев, пока придет разрешение от папы. И в июне 1360 года состоялось повторное венчание пары. В том же году Жан получил титул герцога Беррийского и тут же был отправлен в Англию гарантом возвращения отца, которого должны были освободить по условиям договора в Бретиньи. Людовик Анжуйский, стало быть, пребывал в качестве заложника в Кале, а Жан должен был сидеть в Лондоне. Ну, там-то он не особо страдал, мог гулять, где хотел, единственным ограничением свободы было требование вернуться в пределы городских стен до захода солнца. Человеком он был спокойным и добросовестным, ничего не нарушал, а когда английский король разрешил Жану поездку во Францию для урегулирования некоторых вопросов готовящегося мирного договора, Жан честно вернулся, как и обещал. Людовик-то воспользовался ситуацией и сбежал при аналогичных обстоятельствах, а Жан – нет. Более того, Жан прожил в плену еще два года после смерти Иоанна Второго, пока его официально не отпустили. За эти годы он совершил несколько разрешенных поездок на континент и каждый раз возвращался. Окончательно вернулся он только в 1366 году, получил всякие назначения и поручения, в том числе и военного характера, старательно все выполнял.

А потом что-то случилось. Что именно – никто в точности не знает. Но отношения Жана Беррийского со старшим братом, королем Карлом Пятым, вдруг резко испортились. Король отобрал у Жана некоторые домены, которые сам же и пожаловал, и полностью отодвинул от управления страной. Отныне для него существовали только братья Людовик и Филипп, самый младший, а Жана словно бы и не было. Жан Беррийский пытался вернуть себе королевскую милость, делал королю дорогие подарки, но Карл Пятый так и не смягчился до самой своей смерти. Однако если забежать немного вперед, в годы царствования следующего короля, Карла Шестого, то можно увидеть события, проливающие некоторый свет на ситуацию. В 1389 году молодой король обнаружил совершенно неприличные финансовые злоупотребления со стороны дядюшки Жана Беррийского. Даже дядюшкиного казначея по имени Бетизак предали суду, поскольку на самого герцога руку поднять не осмелились. Все понимали, что казначей не для себя старался, все деньги передавал своему патрону Жану Беррийскому. Хронист Жан Фруассар писал: «Если разобраться, в оправданиях и доводах Бетизака не обнаруживалось никакой вины, ибо герцог Беррийский был из самых алчных в мире правителей: его не заботило, откуда брались собранные деньги, лишь бы они были собраны». Но если дядюшка Жан был таким в 1380-е годы, то можно предположить, что подобное он практиковал и прежде. Не в этом ли причина опалы, которой подверг своего младшего брата король Карл Мудрый?

И наконец, братец Филипп, он же Филипп Смелый, герцог Бургундский, родившийся в 1342 году, четвертый сын короля Иоанна Второго и Боны Люксембургской. Вы уже имеете представление об этом храбром юноше, так замечательно проявившем себя в сражении при Пуатье. После пленения Филипп сопровождал отца в Англию, но спустя какое-то время смог вернуться домой. О том, что после смерти Филиппа Руврского, герцога Бургундии, герцогство перешло сначала к Иоанну Второму, а затем к его младшему и самому любимому сыну, вы тоже знаете.

Но территориальные достижения нужно закреплять, а по возможности и расширять охват, для того и существует «скрепный» институт брака. Ну правда ведь, слова-то однокоренные… У Филиппа Руврского, скончавшегося в возрасте 15 лет, осталась вдова, 11-летняя Маргарита Фландрская. Девочка была настолько богатой и перспективной наследницей, что аж дух захватывало. И захватывало этот дух не только у французских дворян, но и у английских: отец Маргариты, Людовик Мальский, уже договорился о браке дочери с четвертым сыном английского короля