Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин

ещё три. Последняя (у полустанка Лаксвалль) правда – была так себе… Но две основные линии обороны – у железнодорожных станций Харпарскуг и Снугбю (Скугонсог) – довольно мощные, имеющие даже долговременные железобетонные огневые сооружения – спроектированные и построенные с учётом опыта прошлогодней Зимней войны.

За ночь с 1-го на 2-е апреля, командующий II армейским корпусом произвёл бы «ротацию» своих мокрых вояк на сухих – из города Таммисари и, утром бы «соседей» - ждала б какая-никакая, но оборона.

Но противник продолжил наступать и ночью!

И впереди наступающего клина шли непробиваемые противотанковой артиллерией новые русские танки – явившиеся абсолютным сюрпризом для финнов, привыкшими иметь дело максимум с «трёхголовыми драконами Сталина» - трёхбашенными Т-28, подбивавшимися 37-мм «Бофорсами» почти так же легко - как и их более «мелкие» собраться. В этот раз пехота не отставала от танков – не давая подобраться истребителям танков. А позиции полевой финской артиллерии и миномётов, ещё вечером были подавлены штурмовиками-бипланами…

 

В общем, всё печально!

И финское командование обороной перешейка дрогнуло, отдав приказ 1-й, 17-й и 19-й пехотным дивизиям отступить в город-порт (а так же важный узел коммуникаций Таммисари), где занять оборону.

Опять же с радиосвязью у финнов было ещё печальнее чем у нас и, войска на марше управлялись в основном с помощью посыльных на мотоциклах, лошадях или вообще «на своих двоих».

Получив за короткое время два противоположных приказа, выдвигающиеся к оборонительным линиям свежие части перемешались с отходящими, которые и так уже были на грани паники. Ситуация усугублялась ещё тем, что не все командиры полков, батальонов и рот получили этот приказ. А были и такие, которые не поверили устно переданных через курьеров последним приказам, считая их провокацией коварных «рюсся».

В общем, ночью на финской половине шоссе ведущего от Таммисари до Ханко, творился неописуемые литературно кавардак с бардаком. А едва на востоке чуть забрезжило, в небе над отступающими толпами появились русские штурмовики…

И начался сущий ад!

 

***

Удивительно и, даже отчасти неправдоподобно, но их – стоящих несколько «на отшибе» от шоссе забитого отступающими финскими войсками, русские штурмовики не тронули.

С полчаса если не больше, капитан Вуорела стоял возле безбашенного трофейного Т-38 - служившего тягачом для их единственного «Бофорса» и как зачарованный, широко открытыми глазами смотрел на эту – воистину апокалипсическую картину. Солдаты и офицеры, автомобили и тягачи, многочисленные повозки, полевые кухни, минометы, гаубицы, пушки… Всё это – старающееся побыстрее за ночь унести ноги, всё это как в гигантской мясорубке - перешивалось с землёй, талой водой кюветов и друг с другом.

Ни криков, ни стонов, ни ржанья лошадей не было слышно – только рёв тысячасильных моторов пикирующих с неба «демонов смерти», треск очередей и взрывы бомб и реактивных снарядов.

Руки его то дрожали, то сжимались в кулаки, уголки рта были резко опущены книзу. В груди с каждой минутой усиливалась боль…

Но глаза были сухи.

Он был родом с Карельского перешейка, куда ещё при Российской Империи перебрались его родители. Его жена тоже с Карельского перешейка…

Неужели, всё кончено?!

 

Когда самолёты улетели, а на шоссе остались лишь обгоревшие ошмётки да останки, обернувшись к своим подчинённым, он обнаружил, что их осталось всего двое: Хейно Яаскеляйнен и Яско Тукиайнен…

Аймо Хуусконен – здоровый крепкий деревенский парень, умный и образованный, тот - которого он давно заприметил и прочил в унтер-офицеры, а затем на офицерские курсы - куда-то бесследно исчез.

Он подумал тоскливо:

«Первыми предают самые умные».

Обращаясь к жалким остаткам «Боевой группы «Ернэн»», куда кроме его противотанкового взвода входила егерская рота с пулемётным взводом и санитарное отделение, он сухо сказал:

- Помогите мне установить орудие на позиции и тоже…

Не поморщившись переждав приступ острой боли в груди, закончил:

… Можете быть свободными. Благодарю за службу!

Яско Тукиайнен ещё находился в прострации от увиденного. Стараясь не встречаться взглядом с офицером, Хейно Яаскеляйнен забрался на водительское место, завёл и прогрел мотор:

- Показывайте куда надо ехать, господин капитан?

Прищурившись, тот опытным взором осмотрел окрестности и потом показал рукой:

- Туда, за вот тот пригорок. Видишь?

- Вижу.

Перед тем как тронуться, капитан посмотрел в бинокль на юг: на ярко освещённом лучами восходящего Солнца шоссе, показались первые два стальных русских монстра.

 

Проехав вдоль заваленного трупами людей и лошадей кювета, они остановились в указанном капитаном месте. Солдаты отцепили орудие, вытолкали его на шоссе и установили за разбитой, лежащей на боку повозкой в постромках которой ещё билась и ржала раненая лошадь.

Первым делом её пристрелили, конечно.

Где-то совсем рядом стонали и кричали раненные, но…

Но на них старались не обращать внимания.

Позиция была выбрана удачно: до того как танк не поднимется на бугорок и не начнёт спускаться, он пушку не обнаружит, а обнаружив – не сможет по ней выстрелить. Другое дело сидящие на танке русские пехотинцы…

 

Война продолжалась.

Каждые несколько минут сдвоено рявкала русская морская батарея на Ханко, ей изредка и разрозненно отвечали финские дальнобойные оружия… Куда-то, возможно очень далеко - из-под Таллина летели двухмоторные русские бомбардировщики… То и дело, туда-сюда мелькали русские штурмовики и истребители, перешедшие от массированных налётов, к налётам отдельными «тройками».

Над ними сделал круг уже хорошо знакомый лёгкий русский биплан-разведчик, но не заметив их между трупами и обломками финского войскового имущества, направился в сторону города Тамиисари, откуда они вышли…

«Когда же это было?».

Кажется вечность назад.

 

Установив орудие, сели на станинах и закурили «на посошок», как говорится.

Докурив, Хейно Яаскеляйнен, глядя куда-то в сторону спросил:

- Как я понимаю, танк Вам больше без надобности и мы можем уехать на нём?

- Совершенно верно, господин солдат.

Тот, как будто не веря своим ушам, или не доверяя:

- Ну, так мы поехали…?

Пришлось рявкнуть:

- Езжайте уж наконец!

Тот, спрашивая своего товарища:

- Яско! Ты со мной?

Тот, мотая головой:

- Нет, я останусь с господином капитаном.

- Ну, как знаешь.

Затем приложив ладонь к шапке, ветеран Зимней войны:

- Воевать под вашим началом, господин капитан - было великой честью для меня! Но это уже не война, а…

- Я тебя понимаю, солдат.

 

Через минуту взревел мотор, залязгали гусеницы и безбашенный плавающий танк скрылся из вида.

Проводив его взглядом, капитан спросил у Яско:

- Зачем ты остался?

- Чтоб доказать, что я не трус.

- Ты – не трус, вчера вечером и