Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин

основном опять пострадал бронепоезд «Коба» передняя площадка которого уже второй раз с начала активных боевых действий сошла с рельс. В этот раз никого заложенного фугаса не было: пути были повреждены своей же авиацией (или артиллерией) - просто в темноте, да по запарке этого не заметили.

 

Не успели они перекурить да остыть после последнего боя - как откуда ни возьмись, появился командир 24-й Самаро-Ульяновской, дважды Краснознаменной Железной дивизия – генерал-майор Кузьма Никитович Галицкий.

Соскочив, старший лейтенант Колобанов вскинул было руку к шлему:

- Товарищ генерал-лейтенант…

Тот остановив доклад жестом, обратился ко всем танкистам разом – благо их не так уж и много осталось:

- Ребята! Бригада Морской пехоты и танки 297-го танкового батальона, совершив ночью марш по льду фиорда, подходят к Таммисари с юго-востока и вот-вот завяжет бой. Нужно оказать им поддержку, атаковав город с запада.

Колобанов осторожно:

- Пехота отстаёт, товарищ генерал-майор. А в Боевом уставе Танковых войск…

Генерал перебил:

- Я тоже читал «БУ-41 Танковых войск», товарищ старший лейтенант! Но обстоятельства чрезвычайные: дивизионный автобат - попал под артиллерийский налёт ещё вчера вечером. Вы же сами это видели!

Танкисты невесело ухмыльнулись:

Кто-то может и «видел», а они этот «артиллерийский налёт» на собственной шкуре испытали!

Поняв, что выразился несколько неудачно, комдив сбавил на полтона:

- Пехота делает всё, что может – марширует всю ночь. Через час, или через два – самое большее, она подойдёт к городу. К этому времени крайне необходимо, хотя зацепиться за его окраины - большего от вас ничего не требуется! В вашем распоряжении остатки разведывательного кавалерийского батальона…

Показав рукой на сереющее небо на востоке:

- …С восходом Солнца - всемерная поддержка штурмовой авиации.

Колобанов, вновь поднеся ладонь к шлему:

- Задание понял, разрешите приступать к выполнению?

- Приступайте немедленно.

Колобанов зычно скомандовал:

- Командиры взводов ко мне!

Впрочем, они и так все были здесь:

- …Слышали? Тогда – вперёд на Таммисари!

Через пять минут взревели мощные танковые моторы.

 

Послать вперёд что-нибудь «легкобронированное» - типа БТРа не получилось: после отступающих в беспорядке финнов шоссе было завалено разбитыми и брошенными повозками, автомобилями и орудия… В таком случае пригодился бы ИСТ с бульдозерным отвалом, но как уже говорилось он сломался ещё при прорыве второй оборонительной полосы.

Поэтому впереди ехали два КВ-1 Первого танкового взвода младшего лейтенанта Аркадия Тверского, давя или отбрасывая в кювет всё попадающее под гусеницы. За ними впритык – два полугусеничных БТР-26 с сапёрами и их смертоносно-убойным имуществом вроде подрывных зарядов и огнемётов.

В городской застройке это будет нелишним.

Оставив на месте 82-мм миномёты и их расчёты, два БТР-26 миномётного взвода использовали для перевозки спешенных конных разведчиков «Железной дивизии».

Следом за такой импровизированной передовой группой - командирский КВ-2 старшего лейтенанта Колобанова, единственный КВ-1 оставшийся от Третьего взвода, КВ-1 Учебного взвода и БТР-10 со знаменем роты, ротным архивом и бухгалтерией и Начальником штаба Иваном Христиановичем Пауком.

От последнего толка пока не видели, но пусть будет – раз он должен быть.

Тут же «Особый отдел» – цел и не вредим, как же без него.

Ну и наконец «тыл» один из двух эвакуационно-ремонтных танка (ЭРТ) (второй остался на СПАМе154), танковый мостоукладчик ТМУ и старшина с «Захаром» и полевой кухней:

- Хлопцы, давайте я вас покормлю пока горячее!

Хотя в животах урчало, приходилось отмахиваться:

- Какая там «кормёжка»… Воевать надо.

Впрочем в танках был сухпай на три дня – галеты, сыр, колбаса, мармелад и его удавалось на ходу пожевать, сбивая голод.

 

Генерал-майор Галицкий сдержал слово.

Не успели они наступая финнам «на пятки», изредка постреливая, проехать с рассветом и пяти-десяти километров, как над ними заревело небо: тройки штурмовиков И-153 обрушили ракетно-бомбовый удар на отступающие колонны не давая им добраться до Таммисари и встать в оборону в городской застройке.

После того как обещав вернуться «Чайки» и «Ишаки» улетели домой заправляться, оставшиеся в живых финские солдаты и офицеры выбравшись из кюветов и придорожных кустов, стали дружно разбегаться по сторонам - исчезая в многочисленных, ещё заснеженных подлесках. Появление на шоссе русских танков, придало этому «броуновскому движению» дополнительное ускорение.

Всякое сопротивление кончилось, по ним даже перестали стрелять из винтовок.

 

Аркадий Тверской скомандовал мехводу:

- Прибавить ход!

Давя гусеницами, или отбрасывая в сторону ударом корпуса то - что когда-то было людьми, лошадьми, повозками, автомашинами или артиллерийскими орудиями - они неудержимо двигались по шоссе, всё ближе и ближе приближаясь к конечной цели операции.

Взобравшись на образованный рельефом местности пригорок, он скомандовал:

- Стой!

Мельком рассмотрев впереди лежащее шоссе и ближайшие окрестности – не притаилась ли где опасность, он прильнув к биноклю направил его вдаль.

Оставшиеся в целых и невредимых десантники, последовали его примеру:

- Что там, товарищ младший лейтенант?

Он, рассматривая пригороды и даже хорошо видимый морской порт с вмёрзшими в лёд торговыми и рыболовными судами:

- Таммисари. Ещё шесть-восемь километров - двадцать-тридцать минут и мы там.

У тех тоже были свои бинокли – только самые обычные, армейские:

- Большой город… Красивый.

Уроженец Киева москвич Аркадий Тверской, не считал этот финский город – ни красивым, ни тем более большим.

Но он тактично промолчал.

Глянув по сторонам ещё раз, скомандовал по радио командиру второго танка:

- Прикрывай с места на всякий случай.

Затем своему мехводу:

- Трогай потихоньку.

Взревев двигателем, КВ дёрнулся и полязгивая траками стал спускаться с горки. Впереди валялась дохлая лошадь, впряжённая в перевёрнутую повозку из которой вывалилось какое-то армейское добро. За ней…

Аркадий поморгал воспалившимися от бессонной ночи глазами:

«Да, нет – показалось».

 

Где-то затрещала автоматная очередь, что-то со всего маха ударило его шлёму - сорвав его с головы. На мгновение потеряв сознание и упав в башню на кресло, он очнулся от глухого взрыва и следом – резкого запаха бензина. Сообразив, что за этим последует, Аркадий закричал:

- Покинуть танк!

И закашлялся задыхаясь.

Он схватил за плечо механика-водителя, но чувствуя как тот обмяк, отпустил: старшему лейтенанту Владимиру Дувакину - уже ничем не поможешь…

Надо спасаться самому!

Он выскочил из башни и успел помочь выбраться наводчику с перебитой рукой, прежде чем из люков полыхнул фонтан огня.

Оказавшись на земле, он спросил:

- Где радист?

Но тот лишь скривившись от боли, замотал головой. Из его болтавшейся на сухожилиях руки, фонтаном била кровь.

Аркадий добрался до ящика с красным крестом, достал жгут и наложив, остановил