Век Людовика XIV - Уильям Джеймс Дюрант

Подобному «нарушению или перемещению мозга под действием определенных паров, выходящих из низших способностей», Свифт приписывает «все те могучие революции, которые произошли в империи, философии и религии». 95 Он приходит к выводу, что все системы мысли — это ветер слов, и что мудрый человек не будет пытаться проникнуть во внутреннюю реальность вещей, а будет довольствоваться поверхностью; после чего Свифт использует один из приятных симиляров, к которым он имел склонность: «На прошлой неделе я видел, как распластывали женщину, и вы вряд ли поверите, как сильно это изменило ее лицо в худшую сторону». 96

Эта скандальная книжка, раздутая до 130 страниц, сразу же утвердила Свифта как мастера сатиры — совершенного Рабле, как называл его Вольтер. Аллегория словесно соответствовала англиканской ортодоксии Свифта, но многие читатели чувствовали, что автор был скептиком, если не атеистом. Архиепископ Шарп сказал королеве Анне, что Свифт немногим лучше неверного, 97 а доверенное лицо Анны, герцогиня Мальборо, считала, что Свифт

давно превратил всю религию в басню и продал ее за шутку. Но ему было неприятно, что министерство [вигов] не продвинуло его в церкви за то, что он проявлял большое рвение к религии своими непристойными шуточками; и вот [он] перенес свой атеизм и свой юмор на службу их врагам. 98

Стил тоже называл Свифта неверным, а Ноттингем в Палате общин назвал его божеством, «которого трудно заподозрить в христианстве». 99 Свифт читал Гоббса, и этот опыт нелегко забыть. Гоббс начал со страха, перешел к материализму и закончил тори, поддерживающим установленную церковь. Религиозных деятелей мало утешало то, что Свифт быстро справился с философией:

Различные мнения философов разбросали по миру столько же язв для ума, сколько ящик Пандоры — для тела, только с той разницей, что они не оставили надежду на дне… Истина скрыта, как исток Нила, и может быть найдена только в Утопии». 100

Возможно, потому, что он считал, что истина не предназначена для человека, он с особой теплотой возмущался теми религиозными сектами, которые исповедовали «истинную религию», и презирал людей, которые, как Буньян и некоторые квакеры, утверждали, что видели Бога или разговаривали с ним. Вместе с Гоббсом он пришел к выводу, что позволить каждому человеку создавать свою собственную религию — это социальное самоубийство; в результате возникнет такой водоворот абсурдов, что общество превратится в сумасшедший дом. Поэтому он выступал против свободы мысли на том основании, что «основная масса человечества так же хорошо приспособлена к полетам, как и к мышлению». 101 Он отвергал толерантность. До конца своей жизни он поддерживал Акт об испытаниях, который исключал из политической или военной службы всех, кроме приверженцев установленной церкви. 102 Он был согласен с католическими и лютеранскими правителями в том, что нация должна иметь только одну религию; и, родившись в Англии с установленной англиканской церковью, он считал, что всеобщее и единое принятие этой церкви было необходимо для процесса цивилизации англичан. Это были чувства человека, принадлежащего к Англиканской церкви, это аргумент, доказывающий, что упразднение христианства в Англии может… быть сопряжено с некоторыми неудобствами — трактаты, которые он опубликовал в 1708 году на пути от вигов к тори.

Его первые политические ассоциации после ухода из Темпла были связаны с вигами, поскольку они казались более прогрессивной партией и могли найти место для человека, у которого больше мозгов, чем денег. В 1701 году он опубликовал памфлет в духе вигов «Надеюсь, что это так. Галифакс, Сандерленд и другие лидеры вигов приняли его в партию и пообещали ему преференции в случае прихода к власти. Обещания не были выполнены; возможно, эти люди опасались неуправляемого нрава Свифта, а его пера — обоюдоострого меча. Во время длительного визита из Ирландии в Лондон в 1705 году Свифт завоевал дружбу Конгрива, Аддисона и Стила. Аддисон приписал ему экземпляр «Путешествия по Италии» со словами: «Джонатану Свифту, самому приятному собеседнику, самому верному другу и величайшему гению своего века, эту работу преподносит его покорнейший слуга автор»; 103 Но эта дружба, как и дружба Джонатана со Стилом и Поупом, угасла в пылу восстания Свифта.

Во время очередного визита в Лондон он развлекался тем, что уничтожал претенциозного астролога. Джон Партридж, сапожник, ежегодно рассылал альманах, изобилующий предсказаниями, основанными на движении звезд. В 1708 году Свифт выпустил конкурирующий альманах под псевдонимом Исаак Бикерстафф. Одно из предсказаний Исаака гласило, что 29 марта в 11 часов вечера Партридж умрет. 30 марта «Бикерстафф» опубликовал письмо, в котором с триумфом сообщал, что Партридж умер в течение нескольких часов после предсказанного времени, и в убедительных подробностях описывал приготовления к похоронам. Партридж заверил Лондон, что он еще жив, но Айзек ответил, что это заверение было подделкой. Городские умники подхватили мистификацию; Канцелярия вычеркнула имя Партриджа из своих списков, а Стил, открывая в следующем году «Татлер», взял Исаака Бикерстаффа в качестве его мнимого редактора.

В 1710 году Свифт снова покинул Ларакор, на этот раз в качестве эмиссара ирландских епископов, чтобы попросить распространить «Щедрость королевы Анны» на англиканское духовенство Ирландии. Годольфин и Сомерс, члены Совета королевы от вигов, отказались предоставить такую возможность, если духовенство не согласится смягчить Закон об испытаниях. Свифт категорически возражал против такого послабления. Уиги обнаружили, что он был тори в религии, и Свифт практически признал себя тори в политике, когда написал: «Я всегда ненавидел эту схему политики… установления денежного интереса в оппозиции к земельному». 104 Он обратился к лидерам тори, Харли и Болингброку, получил радушный прием и в одночасье стал убежденным тори. Став редактором газеты «Тори Экзаминер», Свифт продемонстрировал свой стиль, описав лорда-лейтенанта Ирландии, секретарем которого был друг Свифта Аддисон:

Томас, граф Уортон…благодаря удивительному телосложению, уже несколько лет как миновал свой великий климакс без каких-либо видимых последствий старости, как в теле, так и в уме; и это несмотря на постоянное увлечение теми пороками, которые обычно изнашивают и то, и другое. Он постоянно ходит на молитвы… и говорит пошлости и богохульства у дверей часовни. В политике он пресвитерианин, в религии — атеист; но в настоящее время он предпочитает блудить с папистом». 105

Обрадованные этим убийством, министры Тори поручили Свифту написать трактат «Поведение союзников» (ноябрь 1711 г.) в рамках своей кампании по