"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

обстоит именно так, как ты мне и говорил… Она в состоянии тяжелейшей комы… Сколько это будет продолжаться — никто не знает… Врачи опасаются, что — всю жизнь… Вполне возможно, что она и выкарабкается, но на всю жизнь останется инвалидом, обеспечит себе пожизненный санаторий — без спиртного, до которого так охоча, без сигарет, до которых охоча не меньше… — Вспомнив недавний монолог Мейсона, звучавший в ее кабинете, Джулия добавила: — И без прочих жизненных излишеств…

Кэпвелл скорбно покачал головой.

— Да уж… Но, все‑таки, не надо ее так сильно судить, Джулия…

Она обернулась.

— Это еще почему?..

— Не судите, да несудимы будете, — процитировал Мейсон известное библейское изречение.

В ответ Джулия только поморщилась.

— Да уж… Во всяком случае, эта Лили Лайт меня уже вряд ли осудит…

Мейсон, отведя глаза, печально произнес:

— Не говори…

— Но я никак не могу понять, — спросила Джулия, — почему ты так переживаешь, когда разговор заходит об этой женщине? Ведь она, насколько я могу судить, просто подставила тебя, Мейсон, ты ведь сам говорил мне давеча, что она решила тебе отомстить… Не имея шансов сделать это при жизни — то хотя бы посмертно…

Усевшись за столик, он тяжело вздохнул.

— И все‑таки я чувствую себя виноватым перед ней, — сказал он.

Джулия только поморщилась от этой реплики.

— Не бери в голову… Кстати, — сказала она, решив хоть как‑то отвлечь своего подопечного от невеселых мыслей, — как тебе понравился тот парень, который получал пенсию за умершего родителя?..

Мейсон пожал плечами.

— Это тот, которому передо мной было отказано в залоге?..

— Ну да…

Поморщившись, он произнес:

— Да никак… А почему ты спрашиваешь?..

— Понимаешь, — начала Джулия, — мне почему‑то вспомнилась одна криминальная баллада… Словно бы с него списано…

Мейсон невесело усмехнулся.

— Баллада?.. Неужели в зале суда кого‑нибудь может тянуть на лирику?..

— Представь себе… Когда я училась в университете, у меня был один знакомый… Собственно, даже не знакомый, а возлюбленный — Дейл Уэбстер…

— Ну и что же?.. — спросил Мейсон, но на этот раз, в отличие от предыдущего — с большим интересом. — И что же с того?..

Джулия продолжала:

— Он вел у меня практическую юриспруденцию на первом курсе, и как‑то раз, то ли в шутку, то ли скуки ради, составил своего рода поэтическо–уголовную антологию мировой литературы…

— Как это?..

Джулия принялась пояснять:

— Ну, большая часть мировой литературы построена на насилии… А любое насилие можно классифицировать с юридической точки зрения… Например, известный библейский сюжет про Фамарь и Амнона классически подпадает под статью «изнасилование». «Гамлет» содержит в себе целый букет преступлений — мы насчитали около десятка… По современным меркам, конечно… А вообще настоящий справочник криминалиста — мифы разных народов… А еще более — сказки. Даже в невинных сказках про Красную Шапочку или Белоснежку можно найти несколько серьезных уголовных преступлений…

— Неужели?..

— В его антологии было практически все, — заверила Уэйнрайт.

— Даже… — Мейсон, наморщив лоб, несколько секунд размышлял, после чего произнес: — Даже заведомый подлог с целью незаконной наживы, как у этого мелкого проходимца?..

— Представь себе…

— И что же за баллада?..

Джулия, откинувшись на спинку кресла, принялась декламировать:

Джоя Холмс и Билл, его сынок

уютно жили: шла

по почте рента Джону, в срок —

тридцатого числа.

Случился грустный номер:

Родитель взял да помер.

Такие вот дела.

«Джон Холмс! Я так тебя любил!

Без ренты мне — беда!»

И обложил папашу Билл

Солидным слоем льда.

Заклеил щели, фортки,

Темнела в белом свертке

Отцова борода.

Билл закупил двоим еды —

Отец хворает, чай.

Воняло — Билл на холоду

Готовил завтрак, чай.

А почтальон клиенту

носил всю ту же ренту, —

Ну что ж, хворает, чай.

Уже зима невдалеке

А Холмсы все вдвоем

Билл — в уголке, Джон — в леднике,

и каждый при своем.

На дверь,

на стены,

на пол

сынок духов накапал

и замерзал живьем.

«Джон Холмс, — шептал ночами Билл, —

любимый мой отец! Тебя я вовсе не убил.

Мне жаль, что ты — мертвец!

не надо гнить, не надо,

ведь я рехнусь от смрада,

коль ты сгниешь вконец!»

И все‑таки пришел каюк

терпению сынка.

Джон Холмс во все,

во все вокруг

проник исподтишка.

Нашли висящим Билла,

и рента, видно было,

торчит из кулака.

Мейсон выслушал Джулию с видимым интересом, после чего произнес:

— И все‑таки… По всей видимости, этот твой Дейл Уэбстер был большим любителем черного юмора…

Джулия, поняв, что ее декламация немного развлекла Мейсона, поспешила продолжить:

— Ну, это еще что!.. Представь, Мейсон, ты ведь профессиональный юрист, как и я: много ли можно найти в литературе примеров, которые бы подпадали под статью «пособничество в побеге из мест заключения»?..

Мейсон растерянно пожал плечами.

— Не знаю…

— Но ведь ты профессиональный юрист…

— Но не профессиональный литератор — а таким, наверняка, был твой Дейл Уэбстер… А что, он умудрился раскопать какой‑то стишок и на эту тему?..

— Представь себе, — произнесла Джулия и, не спрашивая у своего собеседника согласия, вновь принялась декламировать:

Марту Фербер стали гнать с панели

— вышла, мол, в тираж. — и потому

нанялась она, чтоб быть при деле

экономкой в местную тюрьму.

Заключенные топтались тупо

в камерах, и слышен этот звук

был внизу, на кухне, где для супа

Марта Фербер нарезала лук.

Марта Фербер вдоволь надышалась

смрада, что из всех отдушин тек,

были в нем и тошнота, и жалость,

дух опилок, пот немытых ног.

В глубине крысиного подвала лазила

с отравленным куском;

суп, что коменданту подавала

скупо заправляла мышьяком.

Марта Фербер дожидалась: рвотой

комендант зашелся: разнесла

рашпили по камерам: работай,

распили решетку — все дела.

Первый же, еще не веря фарту,

оттолкнул ее и наутек —

все, сбегая, костерили Марту,

а последний сбил кухарку с ног.

Марта Фербер с полу встать пыталась;

воздух горек сделался и сух.

Вспыхнул свет, прихлынула усталость,

сквозняком ушел тюремный дух.

И на скатерть в ядовитой рвоте

Лишь успела искоса взглянуть,

прежде чем в своей почуять плоти

рашпиль, грубо распоровший грудь…

Эту уголовно–лирическую балладу Мейсон слушал рассеянно — по его виду было заметно, что он выслушал эту балладу в исполнении Джулии разве что из чувства приличия — его занимали совершенно иные мысли.

И все‑таки… Ведь нам