Возвращение Безумного Бога 14 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

— Уровень энергии… колоссально возрос с прошлого раза, — констатировал он, — Но они нестабильны. Их нужно… стабилизировать перед пробуждением.

— Знаю, — кивнул я, — И я знаю, как это сделать.

Я шагнул вперед, к ближайшему левиафану — Кархааду, самому рассудительному из них. Положил ладонь на его холодную каменную броню.

— Привет, старина, — тихо сказал я, — Папа дома. Пора просыпаться.

Каменная гора под моей рукой едва заметно вздрогнула. Глубоко внутри что-то начало пробуждаться.

— Все таки я рад, что они впали в спячку, — пробурчал Карнакс, — Если бы они все эти дни активно производили… «удобрения», я б точно сдох… пока бы все это утилизировал…

— Да ты все эти дни даже пальцем о палец не ударил! — с возмущением произнесла Пугливая в теле Карнакса, сверкнув красным глазом, — Только ел, да иногда тренировался!

— Я обеспечивал охрану периметра, женщина, — огрызнулся тот, — Это самая важная работа, которая только может быть.

Я положил ладонь на прохладную, похожую на обсидиан, броню Кархаада. Гигант подо мной едва заметно вздрогнул. Поток моей энергии, смешанной с частицами Бездны, устремился внутрь, к самому ядру его спящего сознания. Процесс пошел.

— Привет, старина, — пробормотал я, — Папа дома. Пора просыпаться. Подъем, соня, у нас тут Сад загибается.

Где-то глубоко внутри каменной горы зародилось ответное эхо — слабое, едва уловимое, как биение сердца колосса, погруженного в сон.

Они были живы, но истощены и голодны до предела. Энергия, которую они накопили за время отсутствия контроля, была огромной, но нестабильной, как правильно заметил клон Карнакса. Ее нужно было направить, структурировать. Пробуждение требовало аккуратности ювелира и мощи бога.

— Ну давай, давай, дружище, — подбодрил я его мысленно, вливая еще порцию энергии, — У нас тут лютики и барбариски, ждут не дождутся твоего… э-э… органического удобрения.

Вокруг стояла напряженная тишина, нарушаемая лишь гулом моей силы, шипением Светы да тихим переговариванием мирмеций, которые уже начали готовить инструменты для… ну, для сбора урожая, скажем так. Айсштиль стояла неподалеку, ее ледяное копье было наготове. Она внимательно осматривала своды пещеры, ее лицо было непроницаемо, но в глазах читалась сосредоточенность. После утренних «эмоциональных качелей» она, кажется, вновь обрела свою ледяную собранность. Хотя, возможно, это была лишь маска.

Никталия откровенно скучала. Она сидела на одном из камней, болтая ногами и подбрасывая фиолетовый шарик энергии.

— Эстро, ну сколько можно? — протянула она, — Может, их пощекотать? Или рассказать страшную историю про Громовержца без штанов? Обычно это всех будит.

— Потерпи, — бросил я, не отрывая ладони от Кархаада, — Это тебе не будильник заводить. Тут нужен тонкий подход.

Вильда и Пугливая Лилия стояли рядом, волчьи ушки первой нервно подрагивали. Вильда чувствовала слабеющую связь с Садом и явно надеялась на успех нашего предприятия. Пугливая же, несмотря на то, что находилась в мощном теле клона Карнакса, выглядела так, будто вот-вот спрячется за ближайший сталагмит. Хотя ее новый облик был довольно внушительным — видеть могучего воина с робким выражением лица было… забавно.

— Все эти дни он только ел и тренировался! — возмущенно шептала она Никталии, кивая на клона Карнакса в ее собственном теле, — А я в одиночку на себе сад тащила! Это несправедливо!

Клон Карнакса, стоявший рядом со мной в облике хрупкой волкодевочки, лишь хмыкнул.

— Обеспечение безопасности периметра — первостепенная задача, — отчеканил он механическим голосом, который совершенно не вязался с его нынешней внешностью, — Суета — удел слабых.

— Ага, особенно когда эта «суета» заключается в том, чтобы откопать гигантских какающих монстров, — фыркнула Никталия.

В этот момент воздух в пещере неуловимо изменился. Стало… тише. Даже шипение Светы и шепот мирмеций стихли. Я почувствовал это — волну чужеродной энергии, исходящую от стен и корней Великого Древа, пронизывающих своды пещеры.

— Компания, — коротко бросил я, — Идут со всех сторон.

Айсштиль мгновенно развернулась, ее копье вспыхнуло голубым светом. Клон Карнакса выхватил из воздуха свои призрачные мечи — Рассвет и Закат. Даже Пугливая Лилия в теле воина напряглась, ее механический глаз завращался.

Из теней, из расщелин в стенах, из переплетений гигантских корней начали выползать твари. Те самые симбионты, которых мы уже видели во время прошлого спуска. И какие-то новые, мерзкие порождения больного Сада. Похожие на помесь гигантских насекомых и гниющих растений, они двигались с неестественной, дерганой скоростью. Их тела были покрыты склизким мхом и хитиновыми пластинами, а вместо глаз горели тусклые болотные огоньки. Челюсти щелкали, испуская зловонное дыхание.

— О, какие милашки! — воскликнула Никталия с неподдельным энтузиазмом, — Похожи на то рагу из многоножек, что я ела в мире Ночи! Только эти, кажется, слегка подпорченные.

— Они чуют энергию левиафанов, — констатировал клон Карнакса, — Пробуждение приманило их. Они голодны.

— Шведский стол для мутантов, — кивнул я, — Ну что ж, придется немного отвлечься. Мирмеции, к бою! Айсштиль, Никталия, Вильда — прикройте! Сахаринка, Медовика — держите оборону!

Сахаринка, стоявшая рядом с Дребезгом, который мы тоже спустили вниз, кивнула и мгновенно облачилась в боевую хитиновую броню преторианца. Медовика на голове Светы радостно вскинула свою Бездна-бионическую руку.

— Есть, папочка! Света как раз проголодалась!

Твари ринулись вперед, игнорируя нас и устремляясь к спящим левиафанам. Их было много, десятки, может, сотни. Они лезли со всех сторон, карабкаясь даже по стенам и потолку.

Глава 8

Производство свежего контента

Первыми тварей встретили мирмеции. Четкий строй, сверкающие хитиновые доспехи, четыре руки у каждой, вооруженные энергетическими винтовками и клинками. Залпы энергии смешались с лязгом когтей и визгом тварей. Сахаринка была в первых рядах, ее молот из чистого хитина разносил нападающих в щепки.

Айсштиль взмыла в воздух на ледяной платформе. Взмах руки — и волна острых ледяных осколков пронеслась по пещере, примораживая тварей к стенам. Ее магия сегодня была какой-то… другой. Не просто холодной и смертоносной, но и неожиданно… яростной. Лед не просто замораживал, он разрывал, крошил, взрывался мириадами острых игл.

— Ух ты, Айси, ты сегодня прямо огонь! То есть лед! — крикнула Никталия, уворачиваясь от бросившейся на нее твари и растворяясь в тени, — Дай угадаю, хорошее утро было?

Богиня льда ничего не ответила, лишь создала еще одну ледяную бурю, которая превратила добрый десяток монстров в крошево. Но щеки ее, кажется, снова чуть