Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

Павел, юноша невысокого роста с приятными чертами лица, был на два года моложе Освальда, но выглядел старше. Он держался рядом с американцем с самых первых дней появления того на заводе. Создавалось впечатление, что Павел изо всех сил старался быть полезным своему новому другу. Он вызвался выполнить мелкий ремонт транзисторного радиоприемника Освальда, проигрывателя грампластинок и др.

Головачев увлекался фотографией и постоянно фотографировал Освальда и его друзей. Он жил в нескольких минутах ходьбы от дома американца. Отец Павла часто уезжал по делам, и тот фактически предоставил Освальду свободу в своих просторных апартаментах.

Я впервые встретил Павла Головачева на квартире Освальда осенью 1960 года. Он произвел на меня хорошее впечатление. Возможно, он был чересчур болтливым, но никто не идеален. Павел не проявлял никакой инициативы в изучении английского языка.

Бывшие рабочие радиозавода довольно неохотно говорили о Головачеве. Создавалось впечатление, что он не пользовался особой популярностью среди своих коллег. Сначала я подумал, что эта отстраненность относилась к сыну известного советского генерала и дважды Героя Советского Союза. Он занимал более высокую социальную ступеньку.

Однако, как оказалось, для антипатии была и вполне реальная причина. Павла поймали на мошенничестве. На сборочной линии его работа заключалась в предварительной настройке параметров электронных модулей, прежде чем передать их для дальнейшей сборки. Это была несложная монотонная операция, и все шло без сучка и задоринки, пока не попадался неисправный модуль. Его ремонт мог занять довольно много времени, что негативно отражалось на заработке.

Павел придумал очень простой выход из этого положения. Он просто заимствовал исправный модуль у работниц рядом, оставляя им дефектный. Головачев полностью осознавал всю деликатность ситуации и производил замену, когда рядом никого не было. Вернувшись на свое рабочее место после перерыва, работницы с удивлением обнаруживали неисправный модуль, который совсем недавно был в идеальном рабочем состоянии. По мере накопления таких таинственных случаев подозрения крепли. Поразмыслив, работницы пришли к более вероятному объяснению этой загадки, и в один прекрасный день Павел был пойман с поличным.

Поначалу он решил посмеяться, представив все как безобидный розыгрыш. Но разъяренные девушки настояли на публичном разбирательстве его проступка на цеховом комсомольском собрании.

Это был неприятный поворот событий. Павла могли исключить из комсомола. Вся его карьера висела на волоске. Отец Павла, генерал П. Я. Головачев, лично появился на комсомольском собрании при всех регалиях, чтобы просить за своего сына. Униженный, Павел глубоко раскаялся и обещал вести себя хорошо. Его условно простили.

Павел Головачев ввел американца Освальда в свою семью. Принимая во внимание высокое военное положение генерала Головачева, маловероятно, чтобы все это произошло без одобрения КГБ. Как бы то ни было, Освальду была предоставлена возможность общаться с действующим генералом Советской армии. Осталось проследить, проявит ли американец какое-либо повышенное любопытство к генералу и его службе.

Рабочее место Владимира Жидовича находилось рядом с местом Освальда, поэтому Владимир имел прекрасную возможность понаблюдать за работой американца. Я знал Владимира много лет как интеллигентного инженера, не склонного рассказывать небылицы. В начале 1960-х годов он работал на радиозаводе, позже стал научным сотрудником Белорусского государственного университета, где мы с ним и повстречались.

Владимир не мог не заметить, что у Освальда, похоже, возникало больше технических проблем по работе, чем у других. Сначала Жидович думал, что со временем американец приобретет больше навыков и будет работать успешнее. Но проходило время, а проблемы у Освальда оставались. Владимир решил, что это не его дело, – ожидаемая линия поведения по отношению к американцу.

Однажды он увидел, как Освальд бился над простым заданием – сделать небольшую коробку из тонкого листа металла. У рабочих был перекур, а американец все еще работал. Освальд делал какие-то измерения с помощью штангенциркуля и чертил линии, которые имели мало смысла. В его поведении была какая-то удрученность. Владимир предложил свою помощь. Американец с сомнением смотрел на него, а Владимир уже заканчивал обозначать линии, по которым следовало резать и сгибать стальную заготовку. Остальное было легко. Освальд благодарно улыбнулся, видя, что его проблема была так просто решена. Этот эпизод установил своего рода невидимую связь между ними. Алик перестал сторониться Владимира, никогда не упуская случая кивнуть ему в знак признания.

Как заметили рабочие, за американцем водились некоторые забавные странности. В основном это касалось его попыток самоутверждения. Освальд никогда не становился в очередь в заводской столовой, а шел прямо в ее начало. Если кто-то возражал против этого и снова становился перед американцем, тот ничего больше не предпринимал и терпеливо ждал своей очереди. Заказав еду, Алик бросал достаточную, по его мнению, сумму на прилавок. Затем он поворачивался и уходил, не дожидаясь сдачи и игнорируя протесты кассира, если сумма оказывалась недостаточной. Обычно он был довольно близок к тому, что был должен. В итоге кассир ничего не терял и перестал обращать внимание на эксцентричность американца.

Со своей чашкой кофе и швейцарской булочкой Освальд направлялся к столику, расположенному у двери. Другие обычно обходили это место: мимо постоянно проходили посетители. Там он и сидел в полном одиночестве, потягивая свой кофе.

Если Алик хотел съесть что-нибудь более существенное, он выбирал овощи и фрукты. Заводская столовая не располагала большим разнообразием блюд, но и вкусы Освальда были скромными. Он, похоже, вполне мог бы обойтись блюдом из протертой моркови с вареным черносливом.

Время от времени Алик делал очередную попытку заявить о своей важности. Так, он взял за правило никому не уступать дорогу у дверей: другие подождут, пока он войдет первым. Местный шутник, заметив эти нелепые манеры американца, однажды намеренно задержался у дверей, ожидая Освальда. В последовавшей потасовке каждый претендент на право пройти первым активно пытался протиснуться мимо своего оппонента. Рабочие с любопытством ожидали завершения этой возни. Победитель, тяжело дышавший и улыбавшийся Освальд, получил свою долю одобрительных возгласов от зрителей.

На радиозаводе для рабочих организовывались различные спортивные мероприятия. Освальд несколько раз отваживался на пешие туристические походы по выходным в сельской местности. Турпоходы были очень популярным способом времяпрепровождения молодежи. В походах туристы сидели у открытого огня, готовили на костре еду, пели песни под аккомпанемент гитары и спали в палатках.

Среди рабочих был очень популярен волейбол. Играли в обеденный перерыв на специально оборудованных заводских волейбольных площадках. Принять участие мог любой желающий, и такие матчи собирали много как