Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец

Элла и Алик могли часами сидеть рядом на деревянной скамейке в зеленой бухте, образованной нависающей кроной липы и живой изгородью из кустарника. Они пребывали в другом мире, где шум машин едва достигал их убежища, где не было городской суеты и спешащих пешеходов… Мирно текли воды речки. Ласкающий ветерок приносил запах свежескошенной травы и аромат цветов.

Вокруг них протекала своя жизнь. Друг за другом гонялись бабочки, порхая над головками цветов. Жужжащие пчелы совершали свои короткие броски от цветка к цветку. Стрекоза с прозрачными трепещущими крыльями зависала над травинкой, мягко садилась, чтобы затем мгновенно сорваться и исчезнуть. Вечно занятые суетливые муравьи занимались своими очень срочными делами. Какой-то муравей отделился от остальных и отправился исследовать трещину в асфальте вокруг зеленого ростка растения, которое бросило вызов асфальту и проложило себе путь к солнцу. Отважный городской воробей прыгал вокруг, разглядывая молодых людей глазами-бусинками, склонив голову набок. Его привлекло что-то у их ног, и он, наверное, решал, стоило ли рисковать, чтобы добраться до этого. Проникающие сквозь листву солнечные лучи рисовали на земле сказочные узоры. Только движение теней говорило о течении времени.

Слова были не нужны. Алик нежно целовал Эллу, что лучше, чем слова, передавало его чувства. Все, через что он прошел, чтобы попасть в Советский Союз, казалось оправданным хотя бы потому, что он встретил здесь эту девушку. Молодой человек чувствовал себя сильным, уверенным и способным встретить с нею все, что уготовила ему судьба. Именно эта женщина, положившая голову ему на плечо, сделала его таким.

Уже спустя много лет Элла Герман поведала автору о своих взаимоотношениях с Освальдом. Сам же он лишь кратко упомянет в своем дневнике о тех счастливых днях: «Элла, очень привлекательная русская еврейка, с которой я в последнее время гулял, тоже работает на радиозаводе»1.

Однако их романтическим отношениям не суждено было счастливо завершиться.

Глава 7. Инцидент с американским самолетом-шпионом U‑2

Кризис с U‑2 служит историческим примером того, как исход одного крупного международного инцидента может нанести ущерб перспективам прогресса между сверхдержавами.

Брюс Джилхед

Май 1960 года

Первого мая, в День международной солидарности трудящихся, государственного праздника в СССР, над его территорией был сбит американский самолет-разведчик U‑2. Советские СМИ сообщили новость о сбитом самолете уже на следующий день. Информация об инциденте была очень краткой. Говорилось лишь, что накануне американский самолет нарушил воздушное пространство СССР и был сбит. В незамедлительном ответе властей США утверждалось, что советские войска ПВО сбили ни в чем не повинный самолет – метеорологический разведчик погоды, который потерял ориентацию в сложных погодных условиях недалеко от турецкой границы.

Неделю спустя последовал сокрушительный удар, нанесенный самим Первым секретарем ЦК КПСС и Председателем Совмина СССР Н. С. Хрущевым во время выступления перед делегатами 5-й сессии Верховного Совета в Москве.

Хрущев сказал, что ранее в своей речи перед делегатами 2 мая он намеренно не довел до их сведения, что пилот самолета-шпиона остался жив и находится в добром здравии, а фрагменты сбитого самолета собраны. Сделано это было намеренно, потому что если бы вся информация была выложена сразу, американцы придумали бы другую историю, а сейчас они наделали много глупостей1.

Далее Хрущев сообщил своей аудитории, что нарушитель воздушного пространства СССР на самом деле был специальным высотным разведывательным самолетом-шпионом и был сбит в окрестностях Свердловска. Имя пилота, который выпрыгнул с парашютом до поражения самолета ракетой класса «земля-воздух», было Френсис Гэри Пауэрс. Он уже начал давать свои показания. Пауэрсу было приказано не сдаваться живым в руки советских властей, и в случае захвата он должен был уколоть себя специальной отравленной булавкой, что привело бы к мгновенной смерти. Однако летчик не пошел на это и решил рискнуть быть схваченным живым.

Советские средства массовой информации немедленно развернули широкую разоблачительную кампанию, направленную против американских агрессоров.

«The Moscow News», которые Освальд постоянно читал, поместили речь Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева под заголовком «Агрессивный акт, совершенный американскими военно-воздушными силами».

Иностранные представители западных СМИ в Москве были приглашены на выставку, где демонстрировались обломки уничтоженного самолета-разведчика U‑2. Были также выставлены фотокамеры и другие технические средства шпионажа, которыми был нашпигован этот самолет. На отснятом фотоматериале отчетливо виднелись российские военные объекты.

Будучи уличенными во лжи, власти Соединенных Штатов настаивали на том, что они вынуждены так поступить, потому что Кремлю нельзя доверять. Разведывательные полеты были оправданы и даже необходимы, чтобы разоблачить коварных врагов до того, как их агрессивные приготовления зайдут слишком далеко. Именно поэтому до последней неудачной миссии разведывательные полеты над советской территорией проводились на регулярной основе.

На Западе захваченный в плен пилот Френсис Гэри Пауэрс считался героем, выполнявшим важную и опасную миссию по защите демократии, которая сорвалась только по не зависящим от него обстоятельствам. В этом свете у президента Д. Эйзенхауэра не было никаких причин приносить какие-либо официальные извинения советскому руководителю Н. С. Хрущеву.

На радиозаводе сбитый американский самолет-шпион U‑2 стал горячей темой для разговоров. Подробно обсуждались детали события. Все гордились достижениями советского ракетного противовоздушного вооружения и мастерством солдат-ракетчиков. Средства массовой информации подчеркивали тот факт, что U‑2 был сбит самой первой ракетой. Мудрое решение Н. С. Хрущева о сокрытии полной информации о самолете-шпионе до тех пор, пока не наступит время разоблачить американских милитаристов, было оправдано. Разумеется, советские СМИ не сообщали о предыдущих безнаказанных полетах самолетов U‑2 над советской территорией.

Демобилизованные излагали свои соображения о воздушной разведке, самолетах-шпионах, ракетах класса «земля-воздух», радарах и т.д. Ограниченный объем информации они беззастенчиво дополняли работой фантазии в невинной попытке состряпать правдоподобную историю и произвести впечатление на слушателей. Что касается Пауэрса, то в глазах многих он был просто трусливым шпионом, пойманным с поличным2.

Присутствие американца Освальда придавало особый оттенок этим разговорам. Все ожидали, что бывший морской пехотинец США выскажет свое мнение об инциденте. Освальд молчал. Действительно, он не смел и словом обмолвиться о своей службе на секретном аэродроме в Ацуги в Японии, где базировались U‑2, что он производил наблюдение за их полетами на экране радара во время своих дежурств и знал их летные характеристики.

Цеховой шут, хитро поглядывая на американца, пытался расшевелить его своими разглагольствованиями на тему, как были одурачены незадачливые американцы, которым преподали урок, и спровоцировать Алика на ответ. Но Освальд воздерживался принимать чью-либо