Русский Порт-Артур в 1904 году. История военной повседневности - Александр Владимирович Лысёв

других; доказательством чего служат произведенные только что на моих глазах похороны умершего от холеры китайца <…> Похороны производятся, конечно, без всяких предосторожностей и уведомления кого бы то ни было <…> Прошу <…> принять меры для устранения изложенного произвола»[33].

В ответ на это 13 июля 1902 г. комендант крепости Порт-Артур (тогда в этой должности находился генерал А.М. Стессель) направил ходатайство Командующему войсками Квантунской области об ограничении контактов китайцев с солдатами и об учреждении за первыми санитарного надзора[34]. И лишь во второй половине 1902 г. был положительно решен вопрос об устройстве на отдаленном от центра города Тигровом полуострове холерных бараков и холерного кладбища[35].

Главным источником распространения заразных заболеваний была нечистая вода. Протекавшая через город речка Лунхе оказалась слишком грязная для забора из нее питьевой воды. Колодцы не могли удовлетворить резко возросшие потребности в питьевой воде. Кроме того, после использования их китайцами часто находили дохлых кошек, собак и щенят. В колодцы просачивалась по верхним слоям почвы грунтовые воды преимущественно из выгребных и сортирных ям. Манзы-водоносы (китайские рабочие. – А.Л.] зачерпывая в колодцах воду, довольно часто мылись в них, выливая эти ополоски обратно в колодцы[36]. Устройство новых колодцев в местах размещения русских воинских частей встречало большие технические затруднения. Чтобы добраться до пригодной воды, требовалось пробурить 13 различных слоев почвы. В рапорте на имя исполняющего должность инспектора строительных работ 5 августа 1903 г. инженер-полковник К.О. Дубицкий сообщал, что организовать достаточное для нужд всего города водоснабжение при помощи колодцев представлялось почти невозможным и очень дорогим[37].

Сами китайцы пили воду из Лунхэ, несмотря на то, что из-за удобрения соседних полей вода в ней была сильно заражена. Кроме того, вода в Лунхэ была горькой от морских приливов. Постоянные опаснейшие эпидемии являлись следствием употребления такой воды[38].

Подобная ситуация с водой не могла устраивать гарнизон города и эскадру. Поэтому для обеспечения города питьевой водой уже в 1900 г. был проведен водопровод. На северном склоне Зеленой горы был расположен опреснитель[39]. Он давал около 8 тыс. ведер воды в сутки, что равнялось 98 320 л. Этот водопровод питался ключами у деревни Пали-Чусуань. Вода, собранная в резервуар, шла по 5-дюймовым чугунным трубам. Благодаря засорению труб уже к 1903 г. количество воды, получаемое из водоразборных кранов, оказалось крайне незначительным, но обилие ключевой воды заставляло предполагать, что при устройстве рационального водосбора можно было бы получать 335 тыс. ведер в сутки или 4 117 150 л[40]. Последняя цифра возникла из расчетов потребностей жителей Порт-Артура в пресной воде. Эти расчеты проводились в августе-декабре 1903 г. Предполагалось устройство нового водопровода, который удовлетворит запросы всех принятых теоретически в расчет 40 тыс. европейских жителей города. Стоимость проекта оценивалась в 511 950 руб. и сверх того 58 050 руб. на непредвиденные расходы[41].

Планы устройства нового водопровода, а также системы канализации так и остались на бумаге. В 1904 г. город вступил со старой системой водоснабжения. Воду у деревни Пали-Чусуань, как отмечалось в должностной документации 1903 г., «судя по цвету и вкусу следует признать вполне удовлетворительной». Неудобство доставляли засорившиеся трубы, пропускавшие к 1904 г. не более 18 тыс. ведер в сутки или, соответственно, 221 220 л[42].

Кроме того, еще до занятия Порт-Артура русскими войсками у китайцев существовал почти исключительно для нужд порта водопровод, бравший воду из тех же ключей, из которых предполагалось брать ее теперь. Этот водопровод продолжал существовать к началу Русско-японской войны[43]. Отправленная на анализ в Москву в гистолого-бактериологическую и химико-аналитическую лабораторию Старо-Никольской аптеки В.К. Феррейн, вода из китайского водопровода получила 28 июня 1903 г. следующую характеристику: «Для питья вода не совсем хороша вследствие содержания азотнокислых соединений, для питания паровых котлов воду можно употреблять, от нее получается незначительная накипь»[44].

При принятом тогда расчете 2 ведра воды на 1 жителя в день (т. е. примерно 24,5 л) для питьевых и хозяйственных целей пригодной для повседневного употребления воды в Порт-Артуре с учетом водопровода и колодцев было недостаточно. 28 октября и 12 ноября 1902 г. проходили заседания специальной комиссии, созданной по приказу Командующего морскими силами. Эта комиссия под председательством капитана 1-го ранга Н.М. Яковлева рассматривала вопросы водоснабжения. Она подтвердила крайний недостаток пресной воды хорошего качества в порту. Было рекомендовано пользоваться водой из Пресного озера. Оно было мелководным, с мало пригодной для питья водой. Располагалось озеро на самой окраине города. Воду из него брали на поливку садов, улиц и на стирку белья. «Крайне желательно, – отмечала комиссия, – иметь здесь [у Пресного озера] фильтр для осаждения хотя бы взвешенных твердых частей <…> Крайне желательно утилизировать <…> теплую воду от отработанного пара <…> Всякий, кому нужна теплая вода для стирки белья или других нужд, легко мог бы иметь ее всегда под рукой <…> Комиссия единогласно сочла необходимым для облегчения жителям города и служащим Морского ведомства получения воды из существующего водопровода около квартиры контр-адмирала В.К. Витгефта поставить 2 добавочных крана»[45].

К 1904 г. собственный водопровод имели только морское и гарнизонное собрания, ряд административных и гражданских учреждений и некоторые частные квартиры. Жители брали питьевую воду из кранов общегородской водопроводной сети. Вода в колодцах была настолько загрязнена, что издавала запах. Все же ее приходилось использовать для стирки белья[46]. Такое положение требовало повышенных мер санитарно-гигиенического контроля. Угроза эпидемий сохранялась в городе постоянно.

Заразные болезни распространялись еще и потому, что Порт-Артур, особенно Старый город, был крайне грязен. Этому способствовали привычки китайского населения. Живя в своих маленьких фанзах, беспорядочно разбросанных по всему центру, китайцы до крайности загрязняли город. Это отмечал в своих очерках врач В.Б. Гюббенет, живший в Порт-Артуре. «Каждая фанза, – вспоминал Гюббенет, – имела дворик, обнесенный каменной стенкой, который превращался жителями фанзы в клоаку, заражавшую почву и воздух вонью от отбросов пищи, а также человеческих извержений. Находившийся в центре города базар, по-видимому, подвергался очистке очень редко, так что проезжая часто мимо него, приходилось испытывать неприятное обонятельное ощущение, вызывающие спазматические сокращения дыхательного аппарата. Протекавшая через старый город горная речка Таучин служила китайцам местом, куда они выливали подлежавшие вывозу нечистоты. Русло этой речонки <…> во время отлива пересыхало, причем все нечистоты оставались на сухом берегу <…> Все полученные при убое скота отбросы спускались прямо в море, которое прибивало их обратно к берегу. Канализационной сети в Порт-Артуре не было»[47]. Неудивительно, что в Порт-Артуре прямо-таки бичом в летнее время являлись бесчисленные мухи[48]. Кроме того, как писал журналист В.И.