Запрет - Элла Александровна Савицкая

– Э, – срываю другую, но Даша и её отбирает.

– Ты должен сконцентрироваться, а это тебя будет отвлекать.

– Ну ты и пиявка, Дашка.

– Пообещай, что ты сейчас сконцентрируешься, – игнорирует мою попытку обидеть её и свернуть наше занятие, – и приложишь усилия, чтобы понять тему. Потому что я вчера весь вечер подбирала для тебя примеры и материал, чтобы доступно объяснить что к чему. И не хочу, чтобы мои усилия были напрасными. Договорились?

Строго смотрит на меня своими голубыми глазами, и мне ничего не остается как кивнуть.

Я думал она после вчерашнего вообще не придет, а она сидела выбирала материал. Дурочка…

Через час я понимаю, что делала она это не зря. Если изначально я был настроен скептически, потому что уже много лет вся эта математическая фигня далека от меня, то Дашке действительно удалось хотя бы немного распутать эти дебри. Да, программу пока мы разбираем шестого класса, и до девятого нам еще учить и учить, но хотя бы эту фигню с модулями и раскрытием скобок я вроде как понял.

– Вечером сделаешь эти примеры, и завтра я их проверю, – торжественно, словно нечто важное, вручает мне тетрадь, в которой мы решали уравнения.

– Так всё, выключай училку, – падаю на спину, откидывая тетрадь подальше.

В мозгах кипит, и больше ни слова о математике мне слышать не хочется.

Рассмеявшись, она лезет в пакет и достает пластиковую коробку.

– Ты молодец. Не совсем уж безнадежный, я думала будет хуже. Ай, – вскрикивает, потому что я щипаю её за кожу на талии.

– Это чтобы за языком следила, – закидываю за голову руки, наблюдая, как она ставит между нами коробку с бутербродами и высыпает на подстилку конфеты.

Маска сосредоточенности исчезла и теперь она снова та самая Даша, которую я знаю. Солнечный луч, пробивающийся через крону дерева, скользит по её лицу, заставляя щуриться.

Я засматриваюсь.

На кончике носа у нее несколько веснушек, ветер треплет светлые волосы. И вся та злость, что я испытывал в её адрес куда-то уже давно испарилась. Я вообще не понимаю себя. То мне хочется отфутболить её подальше, то договориться о таких вот занятиях на ежедневной основе. И желательно без перерывов.

Тупость какая-то.

Голубые глаза находят мои и задорно улыбаются.

– Ешь! А то я сама всё съем.

– Ешь, – улыбаюсь тому, как она вгрызается в бутерброд с вареной колбасой.

– Неа. Тут на двоих.

Скашиваю взгляд на аппетитный обед, а в желудке в ответ требовательно урчит. На самом деле, я очень голодный. На завтрак пил чай с галетным печеньем и на этом всё.

Поэтому сажусь и набрасываюсь на бутерброды.

Они капец какие вкусные. Колбасу мы покупаем редко. Сыр так вообще по праздникам.

Когда с ними покончено, мы запиваем все это дело лимонадом, который чудным образом оказывается в пакете у Даши, а потом, в какой-то момент она вдруг меняется в лице, медленно отставляет бутылку подальше и застывает.

– Шмель… – шепчет, смотря мне куда-то выше лба.

Я настораживаюсь.

Не то, чтобы я не привык, что ко мне так обращаются, но не она. Для Дашки я всегда был просто Русланом.

Поэтому удивленно дергаю бровь наверх.

– Что? – всматриваюсь в её голубые глаза, ставшие круглыми, как блюдца.

– Шмель, Руслан, – говорит тихо, а потом как завизжит, – Шмееель.

Я моргнуть не успеваю, как она подскакивает, и начинает наворачивать круги вокруг подстилки, размахивая руками в разные стороны.

Шмель, блин… настоящий, доходит до меня.

– Сядь, – откровенно ржу, пока она пробегает мимо.

– Ты что? Он ужалит. Я их боююююсь, – верещит, отмахиваясь от преследующего ее насекомого, который вероятно, как и я, повелся на запах дорогой колбасы.

– Да сядь ты, – на очередном марафонском круге, хватаю её за руку и заваливаю на подстилку. Наваливаюсь сверху, придавливая собой. – Не шевелись.

Шмель подлетает ближе, жужжа, как вертолет. Дашка застывает, во все глаза наблюдая за траекторией, которую он наворачивает вокруг нас, а я проваливаюсь куда-то, зависнув на её лице.

Пока прижимаю её, как дурак пялюсь на розовые губы, чувствуя, как внутренности скручиваются в узел. Натягиваются и звенят.

Скольжу взглядом по слегка загорелым щекам, длинным ресницам, кончики которых красиво изогнуты, размашистым бровям.

Растрепанные волосы пахнут ванилью, и этот запах мне внезапно кажется самым вкусным на свете.

Внутри все отзывается на каждую ее мельчайшую черту. Как будто закручивается во что-то и набирает обороты. Стремительно и мощно. Вызывая громкую пульсацию в затылке и странное тепло в венах.

Сглотнув, возвращаю взгляд на голубые глаза, и напрягаюсь еще сильнее. Даша тоже смотрит на меня. Жужжание шмеля не слышно. Наверное, улетел, но я как-то не в состоянии сообразить, что её нужно отпустить.

Сомкнув губы, Даша часто дышит, пробираясь взглядом куда-то мне в самое нутро. Опускает его на мои губы, от чего я испытываю нечто на подобии удара молнией. Она прошибает меня от макушки до пят, крошит, накаляет.

– А что это вы здесь развалились? – раскатывается вместо грома голосом Славика.

Мы одновременно с Дашей вздрагиваем. Я быстро отпускаю её, а она тут же садится на подстилке.

Пульс грохочет в ушах, меня выкручивает. Срываю травинку и запихиваю ее в рот.

– Тут Шмель летал. Я их боюсь до ужаса. А Руслан сказал надо не шевелиться. Вот мы и не…шевелились, – выпаливает Даша, покраснев.

– А мне чего не сказали куда идете? – с претензией выдаёт Белозеров, падая на край подстилки и протягивая мне руку. – Я вас час во дворе ждал.

Жму на автомате.

– Так мы же занимались алгеброй, – сбивчиво объясняет Даша. – но теперь вот освободились, – на меня не смотрит. – Присоединяйся.

– Ага, вот спасибо.

Глава 11

– Предки уехали? – спрашивает Слава.

– Да. Вернутся завтра к вечеру.

– То есть можем гулять до утра? – дергает бровью Руслан.

– А то, – с вызовом зеркалю его действие.

Он все еще считает меня трусишкой, но сильно ошибается, полагая, что я не использую возможность того, что родители уехали ночевать к их друзьям. Если ребята планируют гулять всю ночь, то я однозначно с ними.

– Ээээ нет, – тянет Славик, – мой батя хоть и свалил, но мать на ночь не отпускала. Так что я пас.

– Минус один, – щелкает зажигалкой Руслан. – «Осталось двое нас. Один ушел. Ушел с женой моею весело и просто».

– «От водопада слез он свой огонь не спас и стал золою на земле американской. Нас было трое» – подхватываю я текст песни, и хоть петь не умею от слова совсем, сейчас энергично затягиваю ноты,