Куриный бульон для души. Первая любовь и школьные мечты. Истории, которые возвращают в юность - Кимберли Кирбергер

– Может быть, она не сдается только потому, что боится тебя расстроить?

Вдруг это была правда? Может быть, я заставлял Вики страдать только в угоду собственному эгоизму?

В ту ночь, перед сном, я сказал ей:

– Вики, я понимаю, что тебе очень больно и что ты, возможно, устала. Если да, то я хочу, чтобы ты не цеплялась за эту борьбу. Мы не проиграли, потому что ты никогда не прекращала бороться. Если ты хочешь уйти в лучшее место, я пойму тебя. Мы снова будем вместе. Я люблю тебя и всегда буду с тобой, где бы ты ни была.

Рано утром на следующий день мама позвонила и сообщила, что Вики скончалась.

Джеймс Малинчак

Мир, где его не будет

Сегодня умер великий человек. Он не был ни мировым лидером, ни знаменитым врачом, ни героем войны, ни выдающимся спортсменом. Он не был бизнес-магнатом, и вы никогда не увидите его имя на страницах финансовых вестников. Но он был одним из величайших людей на свете. Он был моим отцом.

Можно сказать, что его никогда не интересовали похвалы или почести. Он делал простые повседневные вещи: вовремя оплачивал счета, ходил в церковь по воскресеньям и состоял в родительском комитете. Он помогал нам делать уроки и возил жену за продуктами. Он получал огромное удовольствие от того, что ездил со своими детьми-подростками и их друзьями на футбольные матчи.

Сегодня мне впервые придется уснуть в мире, где его нет. Я не знаю, что делать с собой. Я сожалею о тех случаях, когда не проявляла к нему должного уважения. Но есть вещи, за которые я благодарна.

Я благодарна за то, что Бог позволил мне целых пятнадцать лет прожить с живым отцом. И я счастлива, что дала ему понять, как сильно я его люблю. Этот замечательный человек умер с улыбкой на лице и с легкой душой. Он знал, что был прекрасным мужем и отцом, братом, сыном и другом. Многие ли миллионеры могут этим похвастаться?

Автор неизвестен

Самый важный урок

Всегда есть два варианта, два пути. Один из них прост. И единственная награда за него – это простота.

Автор неизвестен

Когда мне было одиннадцать, я увлекался бейсболом. Я слушал трансляции бейсбольных матчей по радио. Я смотрел их по телевизору. Книги, которые я читал, были о бейсболе. Я брал с собой в церковь бейсбольные карточки в надежде обменяться ими с другими фанатами. Все мои мечты были только о бейсболе.

Я играл в бейсбол всегда и везде, где только мог. Я играл на поле и во дворе. Я играл с братом, с отцом, с друзьями. Если никого рядом не было, я стучал резиновым мячом о ступеньки крыльца, воображая всевозможные успехи для себя и своей команды.

Именно с таким настроем я вступил в Малую лигу в 1956 году. Я был шорт-стопом. Не хорошим и не плохим. Просто влюбленным в бейсбол.

Гордон не разделял моих чувств. И играть он не умел. В том году он переехал в наш район и записался в секцию бейсбола. Откровенно говоря, у него не было вообще никаких навыков. Он не умел ловить мяч. Он не умел бить по мячу. Он не умел бросать мяч. Он не умел бегать. Фактически Гордон боялся мяча.

Когда Гордона определили в другую команду, я испытал облегчение. Все игроки должны были сыграть хотя бы половину каждой игры, и я не видел, чтобы Гордон хоть как-то улучшил шансы моей команды. Я мысленно выразил соболезнования своим соперникам.

После двух недель тренировок Гордона выгнали. Друзья, смеясь, рассказывали, как тренер велел двум лучшим игрокам команды проводить Гордона в лес и побеседовать с ним. «Проваливай», – вот что они сказали ему.

Гордон повиновался.

Я решил, что с Гордоном поступили несправедливо, поэтому сделал единственно верный шаг. Я настучал. Я рассказал эту историю своему тренеру во всех подробностях, полагая, что он пожалуется в офис Лиги, и Гордона вернут в его команду. Это бы восстановило справедливость и шансы моей команды на успех.

Я ошибся. Мой тренер решил, что Гордон должен попасть в команду, где его хотят видеть, – в ту, которая относится к нему с уважением и дает каждому шанс в соответствии со способностями.

Гордон стал игроком моей команды.

Хотелось бы мне рассказать, что Гордон совершил блестящую подачу в большой игре, но этого не произошло. Кажется, за весь сезон Гордон ни разу не прикоснулся к мячу. Мячи, направленные в его сторону, пролетали над ним, мимо него, через него или отскакивали от него.

Дело не в том, что Гордону никто не помогал. Тренер устраивал ему дополнительные тренировки и работал с ним на поле, но особых улучшений не последовало.

Вряд ли Гордон чему-то научился в тот год. Зато он преподал важный урок мне. Я научился бросать мяч, не выдавая сопернику своего намерения. Я научился ловко перехватывать подачи. Я научился плавнее поворачиваться вокруг второй базы при двойной игре.

Но самые важные открытия не были связаны с бейсболом. Они касались принципов и честности. Я понял, что каждый человек ценен, независимо от его умений. Я узнал, что поступать правильно, честно и благородно важнее, чем побеждать или проигрывать.

Я был благодарен моему тренеру. Я гордился тем, что был его шорт-стопом и его сыном.

Чик Мурман

Чемпион

Джейсон был полноват, но компенсировал недостаток силы и ловкости удивительным упорством. Этот пятнадцатилетний подросток никогда не пропускал тренировок, хотя его редко выпускали на поле, да и то лишь в четвертой четверти, когда наша команда опережала соперника как минимум на три тачдауна. Несмотря на это, Джейсон никогда не хмурился, не говоря уже о жалобах. Он всегда выкладывался на полную – даже если мог сделать очень мало.

Однажды Джейсон не пришел на тренировку. Когда он не появился на второй день, я, как обеспокоенный тренер, позвонил ему домой. Родственник, с которым я разговаривал, сообщил мне, что отец Джейсона скончался, и семья занимается организацией похорон.

Через две недели мой верный «номер 37» снова был в составе команды, готовый к тренировкам. До следующей игры оставалось всего три дня. Это была важная игра, поединок с нашим самым сильным соперником. В переломный момент сезона мы имели перевес всего в одно очко.

Лучшие игроки были