С чистого листа - Мария Астерия

— Ты ведь поняла уже, о чем я… Почему ты не призналась в том, что свободна? И почему скрыла от всех эту историю?

Наверное, я слишком напираю, и Тане это категорически не нравится. Она снова зажимается, во взгляде читается холодность и отстраненность. Ну вот зачем я спросил, не подумав? Зачем разрушил такой момент!?

— Скажи, а ты спрашиваешь потому, что тебе действительно интересно услышать правду? Или ты сейчас пытаешь найти мои слабые точки?

Она гордо вскидывает подбородок и теперь сама делает шаг мне навстречу. Она ниже меня и практически дышит мне в плечо, но сколько же в ней внутренней силы. Рядом с этой силой и глубиной я чувствую себя малолетним дураком, который ничего не смыслит в жизни… Я не хочу её ранить, но почему-то у меня выходит именно это. Я хочу от неё честного признания, но своими словами, наоборот, заставляю её закрыться снова. Я не хочу быть козлом в её глазах, я хочу показать ей, что отношусь к ней с большим уважением, но всё делаю и говорю так, что лишь раздражаю её. И потом я снова совершаю убийственную глупость, окончательно разрушая ту тонкую связь, которая только-только появилась между нами. Резко приближаюсь и одной рукой притягиваю её к себе, и чувствую, что в этот момент Таня буквально каменеет.

— Скажи мне. Для чего тебе этот статус занятой девушки? Признай, нас ведь обоих тянет друг к другу. Так зачем сопротивляться, если хочется? Как ты думаешь? — я и сам не пойму, зачем демонстрирую ей вот эту напускную уверенность, и зачем вообще всё это говорю. Ведь я совсем не так хотел прикоснуться и совсем не то хотел сказать, но… Я полный придурок.

Таня раздраженно сбрасывает мою руку и теперь её глаза выражают полное безразличие, и это очень меня уязвляет.

— Я ошиблась в тебе. Думала, что мы похожи и сможем подружиться, но оказалось, что ты обычный поверхностный мажор, который в девушках видит лишь предмет вожделения, — в ее голосе слышится обида, хоть она и сохраняет невозмутимый вид, а мне от этого становится больно. — Не трогай меня больше, понятно? А если хочешь справить свою нужду, то найди тех, кому это будет в радость. — она резко отталкивает меня и с гордым видом уходит к комплексу, а у меня паника начинается. Она так по-взрослому меня отчитала, что сердце получило неприятный удар. Но не жалею себя нисколько, потому что сам виноват и прилетело мне заслуженно.

Таня удаляется быстро, и в темноте её силуэт разглядеть становится всё сложнее, а я лихорадочно пытаюсь найти слова, чтобы всё исправить. Но не нахожу ничего лучше, как прямо сейчас побежать за ней и просто перегородить дорогу.

— Сойка, стой! Подожди! — вырастаю перед ней, а она шарахается в сторону.

— Чего тебе?

— Прости, Тань! Ну прости! Я вообще не так хотел… Честно, я не знаю, что нашло на меня. Я придурок. Я правда хотел поговорить с тобой по душам, понять тебя, и я сам не знаю, для чего вообще вот так полез… Я тебя больше пальцем не трону! Обещаю. — говорю это, а сам в порыве беру её за руку, на что Таня сразу обращает внимание и вопросительно машет головой, а я тут же одергиваю руку. — Блин, это случайно. Всё, Тань. Давай заново?

— Антон… Если хочешь общаться, никогда не лезь ко мне. Договорились? Однодневные отношения — не про меня. И вообще, отношения — закрытая для меня тема.. — она опускает голову, а я обзываю себя последними словами за то, что посмел так грубо лезть в душу.

— Я понял. Больше этого не повторится. Обещаю! Можно я подвезу тебя?

— Знаешь, я уже немного тебя боюсь. Так что я лучше сама.

— Тань, ну я же не маньяк! Всё так глупо вышло… Давай мирно завершим вечер?

Танины глаза горят даже в полумраке, а у меня внутри всё трясется от желания коснуться её. Нежно, аккуратно, мягко сделать это. Но нельзя… Я уже достаточно испортил наши отношения своим напором, а теперь и вовсе потеряю её доверие, если посмею дать волю чувствам. Но почему, когда я внаглую притянул её к себе, и самому стала противна неестественность своих действий: я будто играл мастерски заученную роль и выполнял хорошо отработанные действия, которые остальным всегда нравились… Господи, я пропадаю! Она меня ломает и вытаскивает из меня того самого Антона, которым быть НЕЛЬЗЯ.

И Таня соглашается. А я снова рад, потому что она в моей машине и потому что мы вместе летим по ночной трассе в сторону города. На одном из светофоров Таня открывает окно и замирает, прислушиваясь:

— Соловьи уже поют… Люблю их пение, оно лечит человека своей красотой.

— На участке моих родителей их много..

— Сейчас ты живешь один?

— Я живу один с 20 лет. А ты?

— Раз ты уже многое знаешь… Нет смысла врать. Я живу одна.

В ответ я только киваю и больше не лезу с расспросами, но Таня сама переводит тему:

— Скоро в городе моего детства зацветут ромашки.. — она мечтательно смотрит в окно на черные ночные поля. — Каждое лето, когда приезжала к бабушке, собирала их. А здесь их ни разу не видела.

— Ты любишь ромашки?

— Это мои любимые цветы. Они простые, но в них столько естественной красоты.

— Да. В нашем все сложно… И простоты не хватает для счастья..

После моих философских размышлений Таня резко ко мне поворачивается:

— Антон, почему ты такой?

— В каком смысле?

— Где ты настоящий? Объясни. В тебе будто живет две личности, и они совсем не похожи. Одна — иллюзия, другая — ты. Как понять, какая из них действительно тебе принадлежит?

Всё. Я обезоружен. Её мудрость отправляет меня в нокаут, и я покорно сдаюсь:

— Тань, то, что ты видишь сейчас, и есть тот самый я. Но его только ты можешь видеть, потому что.. — задумываюсь на секунду, стоит ли раскрываться полностью, но не решаюсь. — Не важно.

Я весь съеживаюсь от внезапной искренности, а Таня деликатно не лезет в душу. Ну какая