Ургайя - Татьяна Николаевна Зубачева

— Настолько серьёзно? — не поверил Крайнор.

Роланг мрачно кивнул и вытащил из внутреннего кармана форменной куртки плоскую потёртую фляжку, свинтил колпачок и глотнул из горлышка. Крайнор молча ждал. С той же неспешной и очевидно привычной тщательностью Роланг завинтил колпачок, убрал фляжку и только тогда невесело улыбнулся.

— Не угощаю, потому как лекарство. Лекарство без болезни хуже яда. Так что, это на тебе и только на тебе. За всем остальным… не твоя забота и не твой ответ.

Крайнор невольно нахмурился: его снимают с общего хозяйства… но это — понижение, и серьёзное. А с другой стороны… уж больно оставшееся на нём хлопотливое и…Так что, может, и к лучшему.

Роланг, усмехнувшись, кивнул его невысказанным вслух, но понятным обоим соображениям.

— И вот ещё учти. Помимо официальных, — Роланг на мгновение сложил ладони «домиком», — тут ещё, как минимум, трое обретаются. Для пригляда именно за… хм, твоей сферой ответственности. Лично к тебе они ничего не имеют, мне открытым текстом сказали, и вмешательство только в случае крайней, очень крайней необходимости, но фиксируют каждый чих, пук и взгляд. И наезжать с негласными проверками тоже будут.

— А с этими на плотинах, — Крайнор провёл ладонью по лбу, как бы сдвигая воображаемый берет на правую бровь. — С ними как? Если…

— Вот это и есть крайний случай крайней необходимости. Они под своим присмотром. Мы туда не лезем, но и к нам их не пустят. Мне это там же, — и снова взгляд на потолок, — обещали.

Крайнор кивнул, проглотив обычное в таких случаях присловье, что обещанной шубой зимой не согреешься.

Роланг внешне небрежно подтянул к себе уже заполненную накладную на пищевое довольствие рабочего контингента низшего уровня, быстро и очень внимательно пробежался взглядом по графам и чуть-чуть демонстративно приподнял брови.

— Закладывали по армейским нормам, почему отход?

— На основании заявки, — Крайнор безошибочным жестом выдернул из бумажного развала листок, исписанный крупным старательным почерком человека, недавно научившегося грамоте, — старшей бригады внутреннего обслуживания.

Этот листок Роланг не просто читал, а изучал очень внимательно.

— Интересно, — наконец он вернул листок Крайнору. — Подшей обязательно. Кормовое зерно позволяет увеличить мясную часть при сохранении общей стоимости пищевого довольствия. Интересно.

Крайнор кивнул.

— Я уже слышал о таком. Дело, конечно, не в экономии, а в их пищевых привычках. Но раз это на пользу дела…

— Согласен, подавай, при возражениях я поддержу. Раз они согласны, — Роланг подмигнул, — лопать чёрную крупу, то не будем им мешать. И чего ещё они просят?

— Вот, — Крайнор достал ещё один листок с тем же почерком. — Печки в палатки, чтобы сушить одежду на случай дождей. Всякая мелочь для кухонь. Корыта для стирки. И две пустых бочки из-под бензина.

— Это-то им зачем? — искренне удивился Роланг.

Крайнор с удовольствием рассмеялся.

— Для вошебоек. Как мне сказали, — он постарался сымитировать мягкую, но властную певучесть, — тут работы-то тройке мужиков на полдня, а пользы много, лучше заранее прожарить, чем потом по одной вылавливать.

Смеясь, Роланг протянул руку.

— Давай, подпишу. Сверхтабельное за личной подписью, не забыл?

— Конечно, — Крайнор быстро выудил ещё несколько листков. — Заодно и эти посмотри. От гаражного аж на двух листах. Но… я считаю, что по делу.

— А всю свою бригаду в нарушение объявленного распорядка он до ужина в ангаре держал тоже по делу? — поинтересовался Роланг, быстро просматривая и подписывая заявки.

Крайнор пожал плечами.

— Или гаражную бригаду поднимать отдельно за два периода до общего подъёма, даже раньше поварих, и отправлять готовить машины к работе. Потом их запускать обратно на завтрак и снова выводить в ангар.

— Логично, — согласился Роланг. — Что у тебя ещё срочного ко мне есть?

Крайнор оглядел свой стол.

— Да нет, вроде, обыденная рутина.

— Тогда, отбой. Выключай свет, запирай и поехали ночевать.

Крайнор кивнул, принимая естественно установившийся стиль дружеского равенства.

* * *

Аргат

573 год

Лето

5 декада

3 день

Середина лета — не самое приятное время в столице. Душно, пыльно и неинтересно. Потому что весь, говоря по-алеманнски, бомонд удаляется в загородные виллы и на побережье. И Торса раньше следовала этому годовому ритму охотно и с удовольствием, но этим летом всё полетело кувырком. Не сказать, чтобы неприятно, но… необычно, сажем так.

Началось с неожиданного, но по размышлению вполне логичного предложения отца обзавестись собственным домом. Не квартирой-студией или «гнёздышком», а именно домом. Торса невольно сразу и улыбнулась, и нахмурилась, вспоминая этот разговор…

…Приглашение отца встретиться и пообедать в ресторане означало, что ему надо с ней поговорить не только серьёзно, но и весьма приватно и даже конфиденциально. И приступил отец к разговору уже за салатом.

— Я считаю, тебе пора повзрослеть.

— Не поняла, — искренне удивилась она и даже слегка обиделась. — Ты считаешь мои статьи детскими?

— Нет, — отец одобряюще улыбнулся ей. — Но чувствуется, что ты уже старше своих читательниц.

Она задумчиво кивнула: отец, как всегда, оказывается прав, оформив её смутные предчувствия в чеканную формулу.

— И что ты… — нет, не предлагаешь, лучше так: — посоветуешь?

— Правильное решение, — отец подмигивает, — всегда многофункционально. Сменить объект: вместо дизайна внешности дизайн помещения. Сменить свой ритм и образ жизни. И ощутить соответствие личного и социального.

— То есть? — она уже начинает догадываться, но хочет дать отцу сказать всё впрямую.

— Правильно, — кивает отец. — Тебе пора иметь свой дом. Дом, а не съёмную квартиру…

…Да, конечно, отец прав. И сфера — дизайн помещения и городской дом индивидуального использования — тема весьма интересная и очень перспективная, виллы и прочие «охотничьи домики» уходят в прошлое, как уже ушли родовые замки, став либо музеями, либо обременительной рухлядью, типичными «чемоданами без ручек и замков» — и нести неудобно, и бросить жалко. И… нет, всё хорошо, подарок отца к её, хм, юбилею, всё: участок и дом в её полной личной неотчуждаемой собственности, вплоть до права личного завещания неродственному лицу — мать брата-Наследника, наверняка, пыталась воспрепятствовать, но отец умеет с ней справляться. И отец всё продумал, даже…

…Она провела отца по всему дому, показывая новенький, ещё необжитый, но старательно продуманный ею дизайн. Обстановка, ковры, милые детали… Да, чувствуется незавершённость, но так и задумано, начнёт жить и будет менять, доделывать и переделывать, подгоняя под свою жизнь. Закончен только погребальный саркофаг. Всё готово. Ну, почти всё. О назначении ещё кое-каких помещений она догадывалась, но оставила там пока голые стены, ожидая не так решения, как подсказки отца.