Всемирный потоп - Адам Туз

населения в результате этнических чисток с обеих сторон исчислялись сотнями тысяч. Подписанный мирный договор создавал новый, не суливший ничего хорошего прецедент «обмена» полутора миллионов этнических греков на полмиллиона этнических турок.

Ещё до кризиса в Чанаке британская дипломатия в Европе была на грани провала. Германия стояла на пороге дефолта, Франция испытывала серьёзное давление со стороны США, и Лондон решился на последнюю попытку взять инициативу на себя. С нехарактерной для него поспешностью министр иностранных дел Артур Бальфур поставил своё имя под составленным в одностороннем порядке, но сопровождавшимся рядом условий предложением отказаться от всех финансовых претензий к бывшим союзникам, за исключением тех сумм, которые США требовали от Британии[1286]. Односторонний отказ Британии от претензий, о котором неоднократно говорили в 1920 и 1921 годах, мог быть воспринят как важный сигнал. Но в 1922 году ноту Бальфура сочли скорее попыткой манипулирования, чем великодушным предложением. Нота содержала требования в отношении Франции и обвинения против Америки. Она была отвергнута обеими странами[1287]. В январе 1923 года новое правительство консерваторов отказалось от дальнейшего поиска путей решения финансовых проблем, которые устроили бы всех. Оставив французам решать вопрос о репарациях, Лондон приступил к двусторонним переговорам о долгах с Вашингтоном. Британия в течение 62 лет выплатит Соединённым Штатам сумму в 4.6 млрд долларов при средней годовой процентной ставке, равной 3.3%[1288]. Ежегодный платёж в сумме 160 млн долларов превышал расходы на обслуживание всего национального долга Британии в довоенные годы. Он был равен национальному бюджету на образование, двум третям расходов на флот, его хватило бы на то, чтобы в течение 62 лет построить жильё для всех обитателей трущоб в Соединённом Королевстве[1289]. Премьер-министр Эндрю Бонар Ло, у которого на войне погибли два сына, был настолько возмущён такими условиями, что отказался от участия в переговорах и пригрозил отставкой.

Эти условия, вызвавшие возмущение Лондона, были значительно мягче тех, которые содержались в общих направлениях, подготовленных комитетом Конгресса в начале 1922 года[1290]. Администрации Гардинга потребовалось приложить весьма значительные усилия, чтобы убедить Сенат согласиться с этим предложением. Что касается американской политики, то она соответствовала новому порядку, который формировался после того, как в Вашингтоне было подписано англо-американское соглашение о военно-морских силах. По выражению Гувера, решение вопроса о задолженности Лондона позволяло американской политике отделить Британию, «страну с высокой платёжеспособностью и мирными намерениями», от политики, которой США намеревались следовать в отношении стран континентальной Европы (включая Францию), «обладавших низкой платёжной способностью и продолжавших придерживаться военных методов»[1291].

24. Европа на грани

Менее чем через неделю после потрясшего всех сообщения о сделке в Рапалло между Советами и Германией недавно созданная комиссия Конгресса по вопросам военных долгов направила в Париж официальный запрос о представлении плана платежей в погашение долга Франции перед США, составлявшего 3.5 млрд долларов[1292]. Три дня спустя, 24 апреля 1922 года, премьер-министр Пуанкаре выступал на митинге в своём родном городе Бар-ле-Дюк[1293]. При всём стремлении к союзу с Британией и Америкой, заявил он, Франция оставляет за собой право действовать против Германии и, если потребуется, применить силу. Летом Госдепартамент командировал в Европу Джека Моргана, надеясь, что частный заём поможет разрешить сложную ситуацию с выплатой репараций[1294]. Однако Пуанкаре отверг предложения банкиров[1295]. Без продвижения в вопросе выплаты долгов внутри Антанты не может быть никаких уступок в вопросе о выплате репараций. Морган не решился выступать в роли судьи. Возможно, Франция была права, предпочитая военные действия финансовой стабилизации Германии. Но в этом случае не может быть и речи о дальнейших кредитах. Американские инвесторы не будут «покупать себе сложности»[1296].

Ещё зимой 1921/22 года Ллойд Джордж надеялся, что экономика поможет преодолеть жёсткие разногласия, разделявшие Европу, но теперь Франция была готова применить силу, чтобы определить условия финансового урегулирования. О применении государством силы говорилось совершенно в открытую. В Париже подсчитали, что расходы на отправку французских войск в Рур, в самое сердце промышленного запада Германии, составят всего 125 млн франков. Добыча каменного угля на шахтах Рурского угольного бассейна может ежегодно приносить до 850 млн золотых франков. Получалось, что военная оккупация запада Германии может принести Франции значительный доход[1297]. Правда, она вела к кризису, в результате которого Германия оказывалась на грани развала, а Британия и Соединённые Штаты были вынуждены вернуться к вопросам европейской политики. Франция тоже рисковала. Конфронтация с Германией вызовет протесты её союзников и спровоцирует спекулятивные атаки на французскую валюту. Но и существовавшее положение не обеспечивало безопасности Франции.

I

Франция не желала действовать в одиночку. Участие в Антанте, пусть внешне, но оставалось основой французской политики. В день заключения перемирия в 1922 году Жорж Клемансо вернулся из отставки, чтобы отправиться в последний трансатлантический вояж, надеясь заручиться поддержкой общественного мнения и убедить Америку выступить на стороне Франции. 21 ноября, выступая в Нью-Йорке, он начал с вопроса: «Почему Америка вступила в войну? Чтобы помочь сохранить демократию? И что вы получили? Теперь вы обвиняете Францию в милитаризме, но вы не говорили этого, когда французские солдаты спасали мир. Нет никаких сомнений в том, что Германия готовится к новой войне. И её ничто не может остановить, кроме прочного союза Америки, Великобритании и Франции»[1298]. Клемансо собирал толпы слушателей в Нью-Йорке, а тем временем американские дипломаты, действуя за кулисами, пытались вернуть Францию за стол переговоров. Но в вопросе о военных долгах Конгресс продолжал упрямо стоять на своём, и администрация Гардинга ничего не могла с этим поделать. 29 декабря госсекретарь Хьюз, следуя, как он позже скажет, «гласу Господню», выступил на собрании Американской исторической ассоциации в Нью-Хейвене, штат Коннектикут[1299]. Он высказал почти всё, о чём осмеливались говорить в Вашингтоне. Впредь Америка не намерена брать на себя новых политических и финансовых обязательств в отношении союзников времён войны. Но Америка направит своих представителей на встречи с европейскими финансистами для определения платёжеспособности Германии[1300]. Французам этого было уже недостаточно. К концу ноября кабинет министров Пуанкаре принял решение, что если Германия объявит ещё один дефолт, то выполнение Версальского договора возьмёт на себя французская армия.

Какова будет реакция остальных членов Антанты? Можно было рассчитывать, что Бельгия, помня об ущербе, нанесённом ей Германией, поддержит такой способ взимания репараций. Британцы оставались в стороне. В октябре 1922 года новым премьер-министром Италии стал Бенито Муссолини. Дуче был деятельным человеком — бывший социалист