Свой выбор (1-2 части, первый курс) - Рина Зеленая

— Подвал? — предположил Гарри и взмахнул волшебной палочкой, вычерчивая петлю: — Люмос Максима!

И в этот миг ему на загривок свалилось что-то большое и холодное, обхватив шею и дернув за волосы. От неожиданности Гарри заорал и качнулся вперед. В свете Люмоса мелькнули длинные пальцы и огромные уши, а потом свет погас, и Поттер со своей внезапной ношей полетел вниз, в густую, как кисель, тьму.

1.50

Вальбурга Блэк всегда была сильной. У нее не было иного выхода. Ее отец оказался самым безвольным Блэком, какого она когда-либо знала, а ведь семья даже в сложные времена оставалась одной из самых многочисленных в магической Британии.

Поллукса Блэка обручили с Ирмой Крэбб еще до того, как ему исполнилось одиннадцать. Нареченная к тому моменту заканчивала третий курс и легко взяла в оборот покладистого мальчишку. Это сыграло ей на руку, когда решено было разорвать помолвку и связать Поллукса с девушкой из более выгодной Блэкам семьи. Ирма сделала все, чтобы на семью Крэбб не упал позор от подобного шага. Ее риск и упорство оправдались, а Поллукс Блэк в неполные четырнадцать стал отцом в первый раз.

Столь ранние браки в начале века уже были редкостью, но некоторые волшебники все еще женили детей довольно рано, а Хогвартс предоставлял семейным парам отдельные апартаменты. А потом, когда Альбус Дамблдор упрочил свое положение в школе, заняв место не только преподавателя Трансфигурации, но и заместителя директора, все изменилось.

За несколько лет этот полукровка многое успел испортить в Хогвартсе, прежде по праву считавшемся не просто школой, а маленьким отдельным государством, ни от кого не зависящим. Переписать Устав ему не дали, но при поддержке Диппета Дамблдор довольно успешно внедрил новые правила. Семейное крыло учеников закрыли. А через пару лет — и преподавательское. Отныне ни вступившие брак на последних курсах студенты, ни даже профессора не могли жить с супругами. Тогда довольно значительно сменился состав преподавателей, ведь мужья и жены профессоров не готовы были ютиться в комнатах рядом с учебными классами, а встречи только по выходным многие сочли за ущемление собственных прав. Что уж говорить о возможности ночевки в Хогвартсе посторонних магов: родителей студентов, решивших навестить детей; чиновников и зарубежных гостей.

А после студентам запретили находиться на территории вне учебного года, и все сироты, прежде круглый год жившие в школе, были вынуждены возвращаться к родне или в приюты на лето.

К моменту, когда Вальбурга приехала в Хогвартс, о школе уже начали говорить с пренебрежением. Мало того, что ухудшились условия, так еще и на смену самым компетентным преподавателям пришли те, кто прогнулся под условия руководства. Теперь хогвартский состав педагогов был сборищем стариков и холостяков.

За семь лет будущая леди Блэк возненавидела МакГонагалл, неплохо знавшую предмет, даже сумевшую освоить анимагию, но так и не проникшуюся в полной мере магией превращения. Разругалась Вальбурга и со Слагхорном, дававшим материал так сжато, что многим любителям зельеварения пришлось заниматься самостоятельно.

Возможно, именно поэтому мисс Блэк прониклась симпатией к нищему полукровке Реддлу, поступившему на Слизерин годом позже. Но привыкшая к независимости, Вальбурга лишь кивала на дельные замечания и предложения безродного волшебника, а не смотрела ему в рот, как наследник Лестрейнджей, и чуть позже — и ее собственный жених.

С Орионом Вальбургу обручил дед, сговорившись с суровым и неприступным Сириусом II Блэком, дедом Ориона. Это было исключительно прагматичное решение, устроившее всех: Поллукс был рад связать свою ветвь рода с главной, его отец не желал отдавать мага крови в другую семью, а дед и отец Ориона посчитали, что Вальбурга сумеет выправить магический потенциал не самого сильного наследника рода Блэк. Но больше всех радовалась Ирма Блэк, чье властолюбие не давало ей жить спокойно.

Почти с рождения Вальбурга выслушивала от матери горы нелицеприятных эпитетов в адрес мужчин рода Крэбб. Если бы не принятые в семье Крэбб правила, Ирма, как старшая дочь, вполне могла наследовать род. Куда более слабый и менее значительный, чем Блэки или Малфои, но она могла стать леди Крэбб. И уже ее муж был бы вынужден войти в ее род. Но правила устанавливали «безмозглые мужчины» Крэбб, и Ирма стала всего лишь миссис Блэк. Да и то, через собственные усилия и жертвы.

Помолвка дочери с наследником воодушевила Ирму Блэк. Она бы и дальше строила планы по завоеванию мира, но умерла во время родов, произведя на свет Сигнуса. Многие искренне скорбели, но Вальбурга в душе радовалась такому исходу. Унаследовав от Блэков свободолюбие, а от Крэббов упорство, мисс Блэк не могла ужиться под одной крышей с матерью, пытавшейся скроить из дочери более удачную версию самой себя.

Это событие, которое Вальбурга про себя называла светлым, дало ей надежду, что дальнейшая жизнь будет простой и радостной, пусть даже ей и предстояло выйти замуж не по любви. Но все оказалось не так.

Дед умер на восемнадцатилетие Вальбурги, что сильно изменило расстановку сил. Более никто из ее ветви не мог противостоять представителям старшей ветви, и девушке пришлось раз за разом исполнять повеления Арктуруса и Сириуса Блэков.

Так Вальбурга, переехав в Блэк-хаус сразу после окончания Хогвартса, надеялась хоть немного изменить дом, раз уж ей выпала честь — сомнительная, как она позже поняла! — стать его хозяйкой, еще будучи невестой, а не женой. Но ей не позволили. Замкнутый и покорный Орион никак не поддержал свою нареченную.

Тяжелее стало после заключения брака. Орион не испытывал к супруге какого-либо интереса, а старшие мужчины рода требовали рождения наследника. За каких-то несколько лет миссис Блэк из задорной девчонки, способной как вскружить голову, так и пуститься в дикий и опасный танец-схватку, превратилась в хмурую, опасную и властную женщину. Порой, в минуты наедине с собой, Вальбурга никак не могла понять, как с ней произошло подобное. Но уже не пыталась ничего изменить. Даже приняла эти перемены, как невидимую броню, и носила с честью.

Железная леди Блэк. Кровавая леди Блэк.

Какой ее только не называли. Какие только слухи о ней не пускали, основываясь лишь на язвительных высказываниях и прожигающем всех взгляде. И никто не знал, как низко опускались ее плечи, когда она падала вечерами в любимое кресло перед камином в своей спальне. И как хотелось выть и плакать от тоски.

Смерть Сириуса Блэка, второго Сириуса в