Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам - Кристина Ива

там оставалось довольно-таки темно и как-то неуютно. Во время боев Элеон всё время держалась за Юджина. Она не разжимала руку, даже когда вскакивала вместе с болельщиками и кричала под их общий гул.

Ребята провожали Гастона на бой в раздевалке. Он, как всегда, был навеселе, бегал на месте не в силах сдержать энергию, глаза его горели. Джорджорджина скакала рядом и подавала ему по очереди склянки с зельями — для силы, выносливости, бешенства. В первом раунде их еще можно использовать. Гастон всё выпил, обнял Джорджорджину, поцеловал ее и выбежал на арену. Бой прошел удачно. Вечер — весело.

На следующий день начались первые занятия. Юджин и Элеон спешили на урок к Гаспару. По дороге к ним подскочил молодой человек, высокий, светловолосый, подтянутый. Он кого-то напомнил девочке.

— Эй! — воскликнул парень. — Давно не видел вас двоих. Привет, как поживаете?

Тут Элеон осенило.

— Лукас, ты, что ли? — удивилась она. И как можно настолько повзрослеть за лето!

— Собственной персоной!

Они разговорились. Теперь Лукас вел уроки у самых маленьких детей и ему-таки удалось покорить сердце Марлен — они пара. Что сказать! Кто-то умеет добиваться целей. Затем поговорили об учебе. Лукас поинтересовался, какую стихию ребята выберут в этом сезоне. Элеон, кротко посмотрев на Юджина, ответила, что, скорее всего, продолжит старые способности развивать. Лукас начал убеждать ее, что необходимо нечто другое…

— Только представь: летишь такая в небе, ветер развивает волосы, капли дождя. И вокруг молнии шарахают — дыщ, дыщ. И ты ими управляешь. Красотища!

Элеон это, конечно, позабавило — то же самое ей как-то сказал Гаспар. Но она не считала, что управится с подобной стихией — одной из самых сложных, между прочим. Для молнии надо владеть и воздухом, и водой, а у Элеон не особо получалось. Лукас согласился, что этой стихией обычно овладевает меньше половины группы. Тут вмешался Юджин. Он предложил возлюбленной все-таки попробовать. Если что, всегда можно бросить. Элеон расплылась в улыбке и чмокнула жениха в щеку.

А вообще Юджин пересмотрел свое отношение к Лукасу и Марлен. Даже как-то пообедал с ними и Элеон. Заводные ребята, будто созданы друг для друга. И чего они его раньше так раздражали? Элеон пожала плечами и улыбнулась. Она-то знала почему.

И снова учебные дни. Бесконечные тренировки, лекции, домашки, беготня туда-сюда, волнения — ну все эти радости жизни!

Освоить молнию решились немногие. Всего дюжина человек со всех сезонов. Может, конечно, Гаспар вел и другие группы, но девочка о них не знала. Кстати, да, занятия проводил только Китинг. Без помощников. Такое было впервые на памяти Элеон. И это даже пугало.

В начале дети учились правильно дышать, стоять в стойке, и только со временем Гаспар позволил им контролировать молнию, которую сам и создавал. Элеон впервые ощутила подобную силу у себя в руках. Правда, пару минут держать между ладоней энергию и всецело контролировать ее — не одно и то же.

— В основе магии молнии лежит чаще всего конфликт, — говорил Гаспар и наколдовывал в руках подобие грозовой тучки. — То, что раздирает изнутри, то, с чем нельзя смириться, и то, что требует выхода. — Сверкнуло. — Один из самых простых способов нам создать молнию — воспроизвести то, что происходит в небе, здесь, на земле.

И Гаспар описал сложные процессы: какая должна быть температура, какого размера льдинки, какой густоты пар. У некоторых уходили годы, чтобы самим сотворить молнию. Везло, конечно, тем, кто родился с этим даром. Но не всем дан талант от природы.

Марфа все-таки познакомила Элеон со своим парнем — Ноэлем. Шестнадцатилетний пацан, невысокий рост, темные кудри, очки и пиджак грязно-зеленого оттенка. Ноэль был спокоен, медлителен, имел чарующий голос — его хотелось слушать и слушать. А говорил Ноэль умные вещи. Рассуждал о жизни, смерти, литературе и искусстве. При этом не сводил глаз с возлюбленной. Он ее просто обожал. Марфа же держалась сухо, не соглашалась со своим парнем, иногда даже спорила с ним, правда, они не переходили на личности. Насколько надо не уважать партнера, чтобы оскорблять его?

— …это, кстати, было, когда Нео повесилась, — сказала как-то вскользь Марфа.

Элеон, которая во время разговора сидела будто в трансе, вздрогнула. Глаза ее засверкали, и, чтобы скрыть волнение, девочка даже разозлилась:

— Что? Когда? Почему ты это говоришь только сейчас?

— А ты не знала? — спросила Марфа и от удивления подняла брови. — Ах да. Летом же умерла. Тебя не было. А я почему-то думала, что ты знаешь…

— Откуда! — воскликнула Элеон. — Из-за чего… она так поступила?

— Всё просто. Неонила же была гордой. Она хотела свободы, ее не устраивала жизнь рабыни. А иначе освободиться она не могла…

После встречи Элеон обо всем рассказала Юджину: о Нео, Ноэле. Он пожал плечами.

— Скучно ты, однако, время провела. И, судя по твоим словам, непонятно, зачем они встречаются. Совсем согласия между ними нет. Пойдем сегодня к Денису и Джорджорджине?

Ужин у брата с сестрой проходил намного энергичнее. Ребята бросались едой, Гастон отобрал скрипку у музыканта, потом сражался ею с Денисом, называл его «недотрогой», потому что товарищ не хотел драться. Юджин похвастался своей магией. Пили, ели. И, возможно, даже лишнего. Джорджорджину потянуло на размышления.

— Все-таки я считаю тебе, Элеонора, очень повезло, что ты сирота, — сказала девочка. — Нет, правда, семейные узы ужасно сковывают. Уж лучше не иметь родственников.

— Ну спасибо, сестренка! — сказал Денис и отряхнул с пиджака листья салата, которыми его все забросали. — Я тоже тебя очень люблю.

— Да люблю я тебя, успокойся! — воскликнула Джорджорджина. — Иногда. Когда у тебя не такой унылый вид, как обычно. — Она сделала паузу и продолжила: — Если бы дети жили по советам родителей, мы бы обитали сейчас где-нибудь в пещерах. Что? Я так думаю. Если бы я во всем слушалась отца, то не нашла бы своего Гастона. Папе не понять, что человека характеризуют не имя его предков и их богатства, а только личные умения и заслуги. Люди, поднявшиеся с самых низов, — вот что нас вдохновляет, вот на кого мы ровняемся. Я бы тоже хотела стать таким человеком. Умным, как мой Гастон, сильным, как он. Но