Я — сын палача. Воспоминания - Валерий Борисович Родос

Стиль лекций Смирновой, да и всего ее образа жизни, — непрерывность, густота, плотность. Скажем, идешь на занятия, ее в метро встретил, и она тут же начинает. И до самой аудитории. А там два часа без перерыва и остановок, мысль за мыслью, звонок звенит, лекция идет, перерыв кончился, лекция продолжается. Другой преподаватель со своей группой робко и неуверенно стучится, Смирнова, не прекращая говорить, собирает со стола свои бумаги. Так и протискиваемся всей группой по двое в двери, лекция идет.

Мы, робея:

— Елена Дмитриевна, мы опаздываем, у нас другая пара (на другом этаже, в другом корпусе).

— Сейчас, сейчас, я уже заканчиваю.

Она и экзамены принимала так же плотно, кропотливо. Нормальные разделы логики — по часу на человека. Группу из семи человек она одна, без помощников принимала с девяти утра до девяти вечера. Сначала все, что понимаешь. Потом, что трухой-сором в голове застряло, потом — что сам можешь придумать и остальной соловьиный щебет.

Е. Д. практически не перебивала, пока говоришь и говори. Но когда ты закончил, даже когда сам сказал, что это все — больше не знаешь, это был еще далеко не конец. Дополнительные вопросы, уточняющие, вспомогательные, напоминающие, подсказывающие, еще немного, ну за папу, за маму, еще одну ложечку. Тройки были, но она никого не заваливала.

Смирнова была королевой логической семантики. Богиней. Я долгое время не знал, что кто-то еще в стране этим занимается. Логическая семантика была монополией Елены Дмитриевны. И я влюбился в эту науку.

Не помню, когда Елена Дмитриевна меня впервые домой в гости пригласила. И какой для этого повод возник. Точно знаю — это шестьдесят шестой год. Жили они, а Е. Д. и до сих пор живет, на Гоголевском бульваре, недалеко за самим памятником, окна с видом на Арбат и Новый Арбат — Калининский проспект. Дом старинный, с высоченными потолками. Четыре или пять больших комнат. Сколько раз я там был? Сколько сотен раз я там был?

Сын Смирновых, Алеша, — давно уже огромный мужик Алексей Владимирович с бородой до пояса, как у отца Владимира Александровича, давно уже не только муж и отец, но вот не так давно стал дедушкой. А тогда он еще под стол пешком ходил.

На третьем я писал у Е. Д. курсовую по К. И. Льюису. Она предложила мне эту курсовую опубликовать в «Вопросах философии». Что и было очень не скоро, через несколько лет, осуществлено.

Наши с Е. Д. отношения складывались не вокруг логики, не только вокруг логики. И это характеризует скорее Смирнову. К ней жались многие. Большинство специализирующихся по логике девушек, все те, кто от университетского образования ждали чего-то большего, чем только науки. Смирнова была не только ученым, не только профессором, но немного и священником. Человеком для исповеди и отдохновения души. Приходят к ней про горе-беду рассказать, про проблемы поведать, поплакаться, покаяться. Она всех выслушает, даже перебивать не станет, слова подсказывать, пусть выговорится. И уже тем облегчится.

Говорунов, включая болтунов, риторов, краснобаев и златоустов, я знаю много, как минимум несколько. Сам из таких. Зато людей, которые могут внимательно слушать… вспоминал, вспоминал, да так, кроме Е. Д., всерьез никого не вспомнил — большая редкость.

С кем бы я наукой ни занимался, в гости ходил к Смирновым. А там и о политике, о поэзии, кино, театре, живописи, вообще искусстве, много о науке, о философии, опять много о логике и отдельных логиках, о жизни, о советской власти, хотя это опять о политике.

Мне нравилось, что когда затевался политически крамольный разговор, то тут же младенца Алешку чуть ли не на руках вносили, усаживали, втискивали вглубь дивана, пусть послушает. А когда политика как тема заканчивалась и начинались опять сплетни вокруг факультета и около логики, то его отсылали к себе. Я этот метод воспитания себе на ус туго намотал.

Часто, едва ли не каждый раз я у них засиживался до полуночи, до двух часов ночи, и они оба говорили, чтобы я остался, а оставался я редко, тогда, — что вызовут такси и снабдят деньгами. Быть должным? Какая же это дружба? Да никогда.

Не скажу, что Смирнова по-человечески внутренне стальная, но цельная — раз, непримиримая — два, и воинственная — три. Что говорить, если ее худшая характеристика была — бывший логик. Это не дурак, не тупой, таких можно найти и среди логиков, это предатель, ренегат, отступник, изменник, низшее существо среди живущих. Я давно уже не логик, я — бывший логик. Ау! Кто я?

Когда я из Томска приезжал в Москву в командировку, к Смирновым заходил как минимум раз, но бывало, что и чуть не каждый вечер, какая-то, что ли, возникла родственность. Им от меня ничего-ничегошеньки не нужно было, да и мне от них — так, пообщаться. Иногда звоню из городского телефона-автомата и разговариваем по несколько часов подряд за две копейки, рекорд — шесть часов подряд, еле уши потом оттер, а еще Соломон говорил, что не наполнятся уши слушаньем.

Еще как.

Они, Смирновы все, всей семьей, включая выросшего Алешу, наладились в горы в почти альпинистские маршруты ходить, тут я им не товарищ, предложили они один раз, я в такой форме отказался, больше не стали. Но они параллельно стали в байдарочные походы ходить по спокойным рекам Подмосковья. Брали и меня с собой. Еще там был обязательный участник человек-легенда Ор (Октябрьская революция) Антонович с женой и собачкой.

Мы плывем, практически сплавляемся, чуть только веслом подгребаем, да и сил больше нет, река неспешно, то одним, то другим боком-берегом открывается, никогда не устает, вот, вроде, одна голая равнина, песчаные берега и плесы, а вот некрутой поворотик и холмики пошли, все зеленью заросшие, грибами пахнет к нам на середину реки, деревенька видна, пацаны на берегу в футбол гоняют, опять зигзаг и снова налево, пропали деревенька и новый пейзаж. Красота чудесная.

Душа расцветает, если она есть у кого.

Еще у Смирновых дома жили собачка и кот, забавная пара. Но об этом уже хорошо другой человек, Слава Бочаров, написал. Обещал вскоре опубликовать. Жду.

А когда Люся, уже американской учительницей, привезла детей в Москву, по моей просьбе позвонила, была моментально приглашена в гости и пошла к Смирновым.

Я несколько раз приводил Люсю к Смирновым в гости, и однажды она со мной была на логишнике,