Хвостатый эффект - Ragnaros

поданному рапорту, среди них была… Она, — тихо закончил он, в то время как на компьютер пришло несколько файлов. В трёх были снимки девушки-фелисида лет четырнадцати. На пару минут Стивен завис, всматриваясь в её лицо. Недовольное, напряжённое, будто ожидает нападения. И в то же время уловимо знакомое чертами, элементами. На последнем был результат спец. программы для определения предварительного родства, созданного в Союзе для более быстрого поиска возможных родственников. Использовалась она редко, только при совпадении некоторых деталей выданных умным ВИ. В частности тех, кто так или иначе был затронут в инцидентах с нулевым элементом. Благо таких на весь АС было не так уж много, особенно когда дело касалось фелисидов. И под фотографией подростка, а также их с Лидией снимками, в графе «результат» красовался вердикт: Вероятность родства — 72 %.

— Боже правый! Неужели? Алисия! — прошептал Стивен, смотря расширившимися от удивления глазами на результаты. Всё больше всматриваясь в лицо подростка он лишь усиливал свою уверенность. Сердце ускорилось от шока и надежды, — Алексей, где она?!

— После всех «проверок и собеседований» у специалистов её определили в специальный интернат при НКВД. Для сирот… С проблемной коммуникацией.

— Причины? — обеспокоенно спросил Хакетт, представляя, что пришлось пережить дочери за это время.

— Агрессивное поведение, нежелание идти на контакт и, — он мрачно усмехнулся, — попытка покусать персонал спецслужб. Но главное не это, Стивен. У нас подозрения, что её запрятали так прочно потому, что у неё, судя по всему, есть недюжинный биотический потенциал. Об этом не предупредили даже директора приюта. Возможно, чтобы заставить её сорваться и тогда уже с полным правом упечь её куда-нибудь глубоко, где не светят звёзды, и дискредитировать директора со спецслужбами.

Сжав кулаки Хакетт невольно вновь вспомнил тот инцидент во время беременности Лидии, когда в ходе, как позже оказалось, диверсии был выброс газа на основе нулевого элемента, получивший название «Нулевой газ». Тогда врачи не смогли спасти множество жизней, но Лидия и его будущая дочь выжили и даже смогли не получить большого урона здоровью, теперь, как стало понятно, не без побочных эффектов. И если так, то становилось понятна заинтересованность Цербера. Биотики среди фелисидов встречались, но куда реже, нежели у обычных людей. Большинство после облучения умирало или рождались калеками.

— Полгода, Алексей! — взгляд Хакетта налился злобой, — что, у красных вся разведка вдруг присягнула воскресшему «императору»?

В ответ собеседник поморщился словно от зубной боли, — Стивен, я понимаю твою злость. Мы сами тут, мягко говоря, охренели, когда вскрыли этот гнойник. Действовали профи высокого класса, — мрачно ответил Стуков, — базы были аккуратно взломаны, биометрические данные и рапорты подделаны. Она проходила как обычный человек без каких либо способностей. Кто бы это не сделал, их подвела внезапная проверка ССБ КГБ. Мы обнаружили несоответствие отчётов и запросили повторный анализ и рапорты. Генетическая карта Алисии была вновь проверена, тогда и обнаружилась подмена данных с ещё кучей дерьма.

— Мне нужна вся доступная информация, адрес приюта, досье и документы. Я не позволю разделить мою семью снова, — сам того не замечая, Хакетт перешёл на командный голос, словно забыв, что разговаривает не со своим подчинённым.

— Разумеется, мой адмирал. Всё будет в течение двенадцати часов, вышлю проверенным курьером, — усмехнувшись ответил на этот выпад Алексей, заставив Стивена смутиться.

— Прости, Алексей. Это сильнее меня. Мы с Лидией уже не надеялись найти хоть какие-то следы, — затухающим голосом извинился Стивен, пряча лицо в руках, — восемь лет. Что же ей пришлось пережить?

— Я понимаю. Стивен, не медлите. Сейчас самое лучшее время вытащить её оттуда. Случившееся подняло на уши все спецслужбы — КГБ и ССБ роют носом всё, что могут, и уже расстреляли двенадцать кротов и засланных агентов. Они хотят замять эту историю быстро и тихо, история воссоединения для прессы уже готова. До Альянса информация ещё не дошла, всё предусмотрено, друг. Не волнуйся, твоя хвостатая скоро вернётся обратно домой, — взяв себя в руки Стивен кивнул. Сейчас самое важное было известить Лидию о новостях и удержать её от поспешных действий. И, с учётом услышанного, готовиться к чему угодно.

— Мне нужно срочно сделать пару звонков. Держи меня в курсе, Алексей. Хакетт, отбой, — снова перейдя на военные рельсы общения Стивен даже не обратил внимания на ироничный смешок собеседника. Мозг уже активно работал над возвращением, не сомневаясь в этом, дочери, и тем последствиям, что будут за ними.

Настоящее время.

Присланные файлы откровенно беспокоили и пугали. После эвакуации была собрана вся возможная информация о прошлом сирот, что были вывезены с территории ЛОГ. «Добрые» люди в трущобах и несколько десятков кредитов поведали крохи, но из них можно было составить картину, которую очень хорошо дополнял подробный рапорт полковника Смирнова, руководившего той операцией, находясь под прикрытием и использовав некоторых сирот как свои глаза и уши. В том числе и об Алисии, которая называла себя Лилиан. Дотошные красные раскопали достаточно, чтобы составить психологический профиль: все те ужасы, что Алисии пришлось пережить, покушения, попытки изнасилования и откровенная жестокость как к ней, так и с её стороны. Во что за восемь лет могли превратить трущобы маленького ребёнка, вырванного из уюта и комфорта?

Оставалось только надеяться, что хоть некоторые вещи можно будет исправить. Этот же отчёт поверг Лидию в откровенную панику. Было не сложно понять, чего лишнего нафантазировала себе супруга, прежде чем добралась от медицинского отчёта, после которого немного успокоилась, но материнское сердце и инстинкты уже взяли верх над военной, уступая первой главенство.

Далее были анализы, подтверждающие результаты, много документов и разговор с директором приюта, оказавшимся адекватным и честным человеком. Хотя по его взгляду и было видно, что он с радостью избавится от головной боли в виде неуправляемой дочери Хакетта. Перелёт и разговор по душам с представителями КГБ и НКВД. Крайне нудный и неприятный в котором Хакетту пришлось проявить всю свою стойкость, чтобы не сорваться и не перейти на нецензурную лексику.

Лидия была менее сдержана и пообещала любому «семь казней египетских», если они посмеют как-либо задержать их воссоединение с ребёнком. Вид разъярённого фелисида вряд ли удивил собеседников, но её слова были приняты во внимание. Все присутствующие знали, что разъяренная мать хуже фурии в аду, а Лидия ещё и обладала кое-какими связями и авторитетом среди военных, не уступающим её мужу.

И хотя спецслужбы легко бы отбились, проверять прочность стула, на котором они сидели, после случившегося желающих не нашлось. Хотя Стивен мог с уверенностью сказать, они это делали лишь для предания себе солидного вида. Хорошая мина при плохой