Царство Божие внутри нас - Иоганн Таулер

злые силы сговорятся против такого друга Божия, — чем враждебнее они ему будут, тем глубже уведут его лодочку. Всецело оставляя себя и с радостью препоручая Богу, человек достигнет большего, нежели всеми внешними и духовными упражнениями.

Чтобы дойти до глубины, до Бога, он должен оторваться от всего, что не есть Бог или не ведет прямо к Нему. И во всяком деланьи должен он следить за тем, чтобы не предаваться ни духовным благам, ни материальным. Ибо все, что человек делает не во славу Божию и не вместе с Ним, — все несущественно и ведет в темноту (Ср. Мф. 12, 30).

Поэтому научимся «направлять нашу лодку на глубину», т. е. направлять в глубину сокровенной части своей души, а все силы — за пределы внутреннего человека; ибо Бог — только в глубине. Обратимся своими высшими силами за пределы всего преходящего, к вечной глубине; ибо там истинно есть Бог, там говорит он Свое Слово. Но Слову должно внимать в безмолвной самоотдаче, давая Ему место внутри себя, тогда озарится Им все, что постигаемо чувствами. Богатство, которое является тут, невозможно представить.

Когда Бог говорит в нас Свое Слово, и мы воспринимаем его, наше Я объемлет страх, что оно совершенно погибнет. Тогда важно не поддаваться этому страху и не высматривать и не прибегать к помощи извне, но оставаться во внутреннем покое и умиротворении, совершенно себя отдавая.

Ибо когда приходит божественный свет, исчезает свет тварный. Когда начинает светить и сиять свет нетварный, всегда делаются неразличимы и темпы все внешние светильники разума и мира, как свет восходящего солнца делает невидимой и жалкой огонек свечи.

Кто обретет в себе этот божественный свет, тот ощутит большее блаженство, нежели то, что может ему дать весь мир с его светочами и радостями. Ибо в этом свете преобразится и изменится он в своей сокровеннейшей сущности.

Это — кратчайший и скорейший путь к рождению Бога в глубине души.

Если человек совершенно обращен к Богу, свободен от Я и заполнен Богом, то никакие внешние силы и создания не смогут увести с глубины или погубить его лодочку, его внутреннего человека. Ибо Бог заполняет внутреннего человека такой радостью, таким покоем и такой твердостью, что этого никогда не поймет тот, кто этим не обладает.

Может случиться, что в мирскую бурю ударят в его лодочку внешние волны, словно желая опрокинуть и унести в пучину, но никакой внешний натиск не справится с внутренней надежностью и покоем.

Но покоя этого, которым обладают истинные друзья Божии, недостаточно, он только побуждает их думать, что не наполнены они Богом так, как могли бы. С достигнутой им хочется подняться на еще большую высоту. И воистину: если то неназываемое, безымянное, что есть в душе, ее глубина, всецело входит в Бога, то входит в Него и весь человек; и вхождению этому ответствует все, что безымянно в Боге, все неназываемое, глубина Божия, и рождается в человеке божественное Слово и свет.

Тогда человек может сказать: «Хочу слушать, что Бог во мне говорит». Так поступают те друзья Божии, которых Дионисий называет боговидцами. Эту совершенную погруженность глубины души в глубину божественную не может постичь никакой разум. В своей бездонности она превосходит все чувственно постижимое.

Подлинность этого открывается только тем, у кого внешний человек облагорожен, а внутренний просветлен и полностью покоится в себе самом. Для таких людей и небо и земля, и тварное и вещи не более, чем тень от света, в котором они сами. Они стали обителью и Царствием Божиим, в котором все время присутствует Бог.

Если человек всецело погружается в эту глубину и сущность Божию, то сеть, не выдержав, рвется, и это означает, что страдает и слабеет его внешнее естество. Эта слабость происходит не от внешней аскезы, но от переполненности Божеством, которое своею силой так переполняет такого человека, что этого не может выдержать его земное тело. Ибо Бог настолько втянул в Себя этого человека, что он стал совершенно пронизан светом и окрашен Богом, и Бог свершает его дела.

Подобный человек, направив лодочку свою на самую большую глубину, исправно забрасывает сеть и добывает больше всего. Но когда лодочка попадает на глубину, сеть не выдерживает, и лодка тонет: «Я» разрывается, личное ломается, внешний человек исчезает. Тело и душа падают в бездонное море божественного. При этом человек так впадает в свое беспредельное небытие, что отвергается от всего, — даже от того, что прежде уже получил от Бога — и возвращает это Богу более чистым, будто он никогда это не обретал и не владел им.

Так тварное Бытие вливается в нетварное Небытие. Но нельзя сказать об этом словами. Здесь истинно слово пророка в Псалтири: «Бездна обращается в бездну»(Ср. Ис. 41, 8). Тварная глубина души вливается в нетварную глубину Божию — и обе становятся единым: одной абсолютной сущностью Божьей.

Сподоби и нас, Боже, так обратиться и выплыть на глубину Божию!

ОБНОВЛЕНИЕ В ДУХЕ

Обновитесь духом ума вашего и облекитесь в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины.

Ср. Еф. 4, 23—24

В послании к Ефесянам Павел учит нас достигать обновления в духе.

Однако дух человека имеет много имен — в зависимости от своего действия и точки, с которой его рассматривают.

Часто дух называют душой, поскольку он дает жизнь плоти и отражается в каждом члене, двигая его и приводя к действию.

А иногда душу называют духом; так как у нес столь много родственного с Богом, что этого не выразить словами. Ибо Бог есть дух, и душа есть дух, отсюда ее вечная склонность оглядываться на перво-исток, из которого она возникла. Вследствие этого сходства дух снова возвращается к первопричине, к единству. Возвращение это бесконечно.

Еще называют дух умом: в нем соединены все силы, рассудок и воля. Но этим его сущность не исчерпывается: свыше всех сил — сверхсущностная глубина, и если он совершенно войдет в эту глубину, тогда благо ему и пронизан он светом и обновлен из глубины.

И, наконец, называют еще дух человеком: в нем сокрыт истинный образ божественной Троицы. В этой троичности дух называют то глубиной, то вершиной души. Но сколь невозможно описать Бога с помощью имен, столь же невозможно и дух. Кто смог бы узнать, как в этой глубине обитает Бог, преисполнился бы блаженства, созерцая это. Близость и родство, которые имеют там Бог и дух, столь невыразимы, что слова тут только мешают.