Дубль два. Книга вторая - Олег Дмитриев

— Да, я с запасом взяла, — ответила Алиска, кусая здоровенный бургер с видом полного счастья.

— А ты? — перевёл я взгляд на Энджи.

— Ага. Дома покажу, — кивнула она, зашкворчав-забулькав быстро пустеющим ванильным коктейлем. Я не знал, кому что нравится, поэтому взял всяких. Не прогадал. Потому что дед уже всосал шоколадный, а сестра тянула клубничный.

— Тогда доедаем буржуйскую роскошь — и в отель. Там, в ресторане, нормально посидим, без лишних знакомств, я надеюсь, — решил я, дожёвывая наггетс в кисло-сладком соусе. Дед, уминавший второй вишневый пирожок, кивнул согласно.

До гостиницы доехали за пять минут. По пути Сергий Речью объяснял мне, что возможности Хранителей позволяли, как и говорил до него Алексеич, «подсказывать» нужные мысли, поэтому тех «прибандиченных легкоа́тлетов» (так и сказал) можно по сторонам не выглядывать — они нас точно искать не станут.

— А ты почему тот отель выбрала, а не этот, например? — спросил я у Энджи, ткнув пальцем, когда мы проезжали мимо второго по счёту указателя на какие-то гостиницы.

— Тут и в том, что раньше проехали, ресторанов нету — только завтраки, и то, если отзывы читать, такие себе, — объяснила она. Серьёзно вопрос проработала, умница.

Вольво встал на парковке у стильного красно-бежевого здания, как родной. С фасада на нас без эмоций взирал знакомый силуэт мужчины с тростью, в цилиндре и крылатке. Рядом с ним, для сомневавшихся, наверное, блестел начищенной медью узнаваемый автограф. Для тех же, кто был одинаково слаб в графике и читать умел только печатными буквами, была табличка чуть выше: «отель 'Пушкин». Поэтому, когда мы поднимались по ступеням крыльца, увешанные мешками и пакетами, в голове предсказуемо крутилось «цыганы шумною толпой / по Бессарабии кочуют».

— Здравствуйте! — с пластмассовой тренированной улыбкой приветствовала нас девушка за стойкой.

— Здравствуйте! У нас забронированы два номера на фамилию Пчёлкин, — Лина подошла ближе и уверенно взяла переговоры в свои руки.

— Всё верно. Будьте добры ваши паспорта.

Лина вручила ей всю стопку, включая заклеенное в прозрачный файлик свидетельство о рождении Павлика. Фирма Шарукана веников не вязала: если он брался сделать «легенду» — он её делал. Девушка приняла документы и, судя по звуку, принялась их сканировать. Меня всегда умиляла эта их гостиничная непосредственность — ни разу никто не поинтересовался моим согласием на то, чтоб данные моего же паспорта оставались в компьютерах отелей.

Сергий разглядывал лобби с заинтересованным видом, прижимая к груди банку с Осей. Поэтому, видимо, и пропустил просьбу барышни посмотреть на неё. Серьёзно, ответственно к делу подошла — мало ли, чей мы там паспорт могли ей подсунуть? А личность требовалось сличить. Тверь, как-никак, тут народ ко всему привыкший, с опытом.

— Деда, посмотри на стёклышко, — приторно-сладким голосом попросил я Хранителя. Тот обернулся ко мне с недоумённым выражением лица. Мне только того и надо было.

— Дедушка старенький у нас, своеобразный. Но тихий, мирный, и для окружающих не опасен, — задушевно и крайне убедительно сообщил я портье, наслаждаясь выражениями лиц девчонок.

— Ну да, — чуть сощурилась девушка, присматриваясь внимательнее к лицу деда, и, главное, к банке у него в руках.

— Самого Мичурина последователь, генетик и ботаник, — продолжал заливать я.

— Какого Мичурина? — уточнила она, явив пробел в образовании.

— Самого Ивана Владимировича! Того, что семьсот сортов яблок вывел, и ещё триста — вишни. Погиб трагически на ниве науки… — Я выдержал соответствующую моменту драматическую паузу. — Дедушка в своё время в Академии наук преподавал, но подорвал здоровье на селекции морозоустойчивой хурмы, — скорбно кивнул я. Портье забыла сканировать остальные документы, во все глаза глядя на легендарного учёного, что как раз поправлял очки донельзя академическим жестом.

— Ваши номера на втором этаже, по лестнице направо. Надеюсь, вам у нас понравится, — вспомнила-таки она намертво вшитый в подкорку скрипт и выдала нам карты-ключи от номеров. По-прежнему не сводя восхищенного взора с новоявленного знаменитого селекционера.

— Спасибо большое, — вежливо поблагодарил я чуть подвисшую портье, и кивнул своим.

По ступенькам поднимались молча. Лишь свернув в коридор, сзади одновременно прыснули Лина и Алиса, а Павлик резюмировал:

— Ас-с-сь Пидь!

— И не говори-ка, внучок. Кому бы ещё такая хурма в голову пришла, — недовольным тоном согласился с ним Сергий, вызвав у девчонок уже неприкрытый хохот.

— Никакого почтения к авторитетам! Трепло, — проворчал Ося. Впервые подав голос с тех пор, как расстался с маленьким Вязом.

Ужинать девчата отказались, поэтому в ресторане мы с Хранителем сидели без них. Зато с Осей. На его банку, как и на деда, персонал поглядывал с заботливым сочувствием — видимо, девушка-портье была общительной. Хорошо хоть, не стали уточнять, можно ли с такими диагнозами спиртное, а то Сергий бы, пожалуй, точно мне втащил.

— А я могу так же нужные мысли подсказывать? — Речью спросил я Хранителя.

В зале ресторана было от силы пять гостей, это если с нами. У окна наливался, как в последний раз, водкой некто с видом командированного, потерявшего берега, семью и маму. Не в том смысле, как у меня. Просто человека властная длань работодателя зашвырнула в регион, и он ускоренно позволял себе всё, что не согласовывала дома жена. Вряд ли неизвестная мне женщина одобрила бы такое увлечение вторым, видимо, графином беленькой под всё тот же, первый и единственный на столе, салат «Весенний».

Ближе к фальшивому камину, передававшему размеренный алый танец огня на поддельных углях под неискреннее потрескивание несуществующих дров, сидела пара, увлечённая друг другом до крайности. Яви́ сейчас угли на экране анфас Сириуса Блэка, или у кого там был такой оригинальный способ видеосвязи — и не заметили бы. Судя по тому, что у дамы кольца не было — мужчина тут тоже пребывал безнадзорно.

— У Хранителей и Странников разные задачи и разный функционал. Изучим методологические особенности, — начал было Сергий, снова поправляя очки, отставив мизинчик.

— Да ладно тебе дуться уже! Нормальная хохма вышла. И кому, как не тебе, быть учеником Мичурина? — перебил я обидчивого деда.

— Балбес ты, и нахал двуногий, Оська правильно тебя сразу окрестил! — по лицу Сергия, обращённому к росткам в банке, нельзя было догадаться, о чём он думал. — Ванька три года у нас жил безвылазно, да потом годков двадцать, почитай, в гости наезжал. А письма