Избушка, кот и другие неприятности Наськи Соловьевой - Юлия Александровна Фадеева

— Каких? — не унималась я, выпытывая у Ростика подробности.

— Ну…

— Да на суп они их пускали! — выдала избушка, почему-то резко остановившись, из-за чего меня качнуло вперед. Вот честно, если бы стояла, то точно грохнулась, а так… лишь сильно тряхнуло.

— Э-э-э, — ошарашено протянула я, глядя на недовольного кота.

— Вот кто тебя за язык тянул, а? — прорычал Ростик, махая лапой в воздухе, точно кулак показывая. — Не зачем Насте такое знать про ее предшественниц!

— А… а зачем из русалок суп варить? — Ну вот любопытно мне!

— Да потому, — Ростик тяжело вздохнул, разводя лапками в стороны, — потому что все люди не вечны, в том числе и ведьмы,  а русалки могут прожить до трехсот лет. И когда-то давно одна ведьма из твоего рода, Настасья, провела эксперимент: поймала молоденькую русалку, ну и… зелья, колдовство разное… в общем, в темную она тогда обратилась. Зло в ней лютое поселилось, и никого сильнее ее не было на всем белом свете. И прожила она долго. Даже дитя родила от…

— Ростислав, — почему-то поникшим голосом обратилась к нему избушка, — не надо. Не стоить бередить то, что уже кануло в лету.

— Прости, — снова вздохнул Ростик. — В общем, с незапамятных времен русалки и ведьмы — заклятые враги. А как примерить обе стороны — не имею ни малейшего понятия. В те времена, когда все это случилось, меня еще и в помине не было. Мой дальний предок Валерьян Смертоносный тогда при той ведьме служил. Много легенд с тех пор по земле ходит, а правдивая лишь одна. — Он печально вздохнул, отводя взгляд в сторону. — Стыдно признаться, что коты-храниетели в черных ведьминских делах помогали. Долго род твой, Настасья, ненавидели. Пока не пришла Алена. Светлая ведьмочка, никому слова плохого ни разу не сказала, добро творила, животным помогала, как могла, лес берегла, а путников из чащобы непроглядной выводила в целости и сохранности. Люди то, прознав, что ведьма светлая появилась, пошли к ней с просьбами… Она и помогала… пока могла. Захворала Аленушка, а народ-то в деревнях дикий, невоспитанный… ну и начали возмущаться, что ведьма перестала лечить. А затем, когда мор пошел по городам да весям, начали поговаривать, что Алена наша проклятье на людей пустила… В общем,  не выжила она, Настасья. — Ростик, шмыгнув носиком, вытер лапкой выступившие из глаз слезы. — Хорошая она была, никому зла за всю жизнь не сделала, а люди… вот они злые!

Почувствовала, как избушка мелко дрожит и тоже чем-то шмыгает. Плачет.

И так мне жалко их стало, что у самой слезы в глазах застыли и ком в горле встал.

— Вот с тех пор-то Леший и встал на защиту нашего леса. Просто Алена же возродила его дух из праха, вот он… В память о ней и стал защищать народ волшебный, пока…

— Пока я не появилась, да? — виновато гляжу на Ростика.

— Нет, — покачал он головой. — Не в тебе дело. Может, оно и к лучшему, что ты его в прах обратно превратила. Просто, с тех пор, как Алены не стало, а Леший лесом завладел, поставил он условия…

И котик почему-то отвернулся от меня, обняв себя лапками.

— Какие? — тихо спросила его, чувствуя, что ответ мне, ох, как не понравится.

— Что… если народ лесной и дальше желает оставаться в целости и сохранности, то раз в пятьдесят лет кот-хранитель должен приводить к нему ведьму.

— Зачем? — настороженно интересуюсь у него, чувствуя, как холодеют пальцы на руках.

— Чтобы принести ее в жертву, — тихо прошептал Ростик, не глядя на меня.

— И ты… Меня тоже… — начала я, но сил закончить не было. Зато котик понял, о чем хотела спросить.

Повернулся в мою сторону, глядя прямо мне в глаза. И столько в его взгляде было тоски и сожаления, что я не выдержала и тихо заплакала, закрывая лицо руками.

— Прости, Настя, — покаялся он. — Я же не знал тебя тогда толком. Да и сейчас еще плохо знаю, но то, как ты ринулась спасать меня от болотного монстра… то, как ты с фактически голыми руками напала на него… это… — он всхлипнул, — спасибо тебе. Ты первая ведьма, которая за меня заступилась… после Алены. А Леший… Злым он стал. Каждые пятьдесят лет получая силу, принесенной в жертву ведьмы, он становился все злее и алчнее. Чем больше он получал, тем больше жаждал. А ты… Ты, Настенька, очень сильная. Если бы… если бы у него все получилось, то после тебя мог бы не подпитываться лет двести. Ты прости меня, коли сможешь, — осторожно, боясь, что отвергну, положил мне свою лапку на плечо. — А коли нет, то уйду. Стану отшельником в лесах дремучих… Но избушка присмотрит за тобой, ты не переживай.

— Нет, — покачала головой, — не надо, Ростик. — Всхлипнула, вытирая слезы и поворачиваясь к котику. — Не уходи. Да, ты поступил подло по отношению ко мне, и признаюсь, что это причинило мне боль, но… все совершают ошибки. И каждому нужен второй шанс.

— Настя-а-а-а! — взвыл он, кидаясь ко мне с объятиями. — Спасибо тебе, родненькая! Ты не пожалеешь! Вот увидишь, я ради тебя горы сверну, никому в обиду не дам!

— У-у-у-у! — завыла изба, присоединяясь к Ростику.

— Говорил я тебе, что она хорошая, что поймет! А ты все нет, да нет! — обратился он к ней, радостно теперь улыбаясь.

— Ростик, — пропыхтела я, хватая ртом воздух, — раз… раздави-и-ишшшшь.

— Ой! — взвился он, резко спрыгивая с меня. — Прости.

— Да, — махнула рукой, кое-как восстановив дыхание. Нет, ну а на вас когда-нибудь бегемотик прыгал? Нет? А на меня только что, единственное отличие, правда, в том, что он шерстяной весь и немного вредный. Но все равно какой-то он родной… свой. — Ничего, не страшно, но впредь, пожалуйста, не прыгай на меня так. Ладно?

— Не буду, — кивнул он, спрыгивая с кровати и усаживаясь на стул. — Ладно, Настя, разговоры — хорошо, но пора подниматься. Нам к русалкам нужно, чтобы тебя вылечить.

— К русалкам? И мне тоже? — настороженно интересуюсь у него, аккуратно поднимаясь с