Король Туле. Биография Кнуда Расмуссена - Курт Л. Фредериксен

путь на север, как можно скорее добраться до людей.

На следующий день, 17 апреля, обогнув одну из бухт мыса Йорк, они заметили на побережье иглу. Поблизости никого не было, и они принялись осматривать жилища. Позже Кнуд отмечал, что, «увидев такой дом впервые, поражаешься той малости, которой способны довольствоваться люди». Далее он пишет: «Все, что мы там увидели, оказалось довольно занимательным и было для нас в новинку. Наконец-то мы попали на землю полярных эскимосов, и радость от того, что мы все-таки добрались до этих мест, была бы безграничной, если бы не ужасное несчастье, постигшее нас из-за недуга товарища».

Они договорились, что пока Милиус-Эриксен вместе с двумя спутниками-эскимосами останется с больным Мольтке, Йорген Бронлунд и Кнуд Расмуссен отправятся на север за помощью, которую они рассчитывали найти либо в 64 милях к северу возле острова Сондерс, либо в 40 милях еще севернее, неподалеку от Нетсиливика. Всю ночь они провели в дороге. Миновав мыс Атолл, сделали остановку, чтобы дать передышку собакам. Подкрепившись маслом, поспали три часа и двинулись дальше. Неожиданно вдалеке мелькнула крошечная черная точка, увидев которую, они подняли крик и подали команду собакам прибавить ход. Наконец-то, первые люди!

Вот что пишет сам Кнуд:

Навстречу нам мчались длинные узкие сани, в воздухе взвивался хлыст и звучали непривычные команды, погоняющие собак. Из саней выпрыгнул маленький человечек, одетый в меха и медвежьи штаны. Жестикулируя, он побежал нам навстречу, оживленно указывая на свою упряжку.

Позади него на санях сидел кто-то в песцовой шубе и в высокой остроконечной шапке: это была его жена. Наши собаки захлебывались от лая, и под их дружное гавканье мчались вперед наши сани. Соскочив с саней, мы побежали навстречу друг другу, а затем, остановившись, стали вглядываясь в лица, оба не в силах произнести ни слова от изумления.

Я объяснил ему, кто мы такие и откуда пришли.

«Белые люди! Белые люди!» – закричал он жене. – «К нам пришли белые люди!»

Мы понимали друг друга без труда.

Встреча с полярными эскимосами и осознание того, что они могут легко понимать друг друга, явилось для Кнуда Расмуссена великим открытием. Наконец-то исполнилась мечта мальчугана, когда-то любившего управлять детскими нартами! Однако вскоре их праздничное настроение омрачилось, когда они поняли всю тяжесть своего положения. Они отправились в Агпат (остров Сондерс), более густонаселенный поселок, чем Игфигссорк, откуда прибыл эскимос с женой.

По дороге они встретили еще двух эскимосов, вызвавшихся сопровождать их весь остаток пути. Кнуд Расмуссен пишет:

Никогда я не чувствовал себя так необычно, находясь в такой дали от дома, чем тогда, стоя посреди шумной толпы полярных эскимосов на побережье Агпата.

Описание первой встречи с полярными эскимосами Расмуссен завершает такими словами:

Прием, который нам оказали эти язычники, был трогательно сердечным; они не знали, как нам угодить. И какими они проявили себя после нашего прибытия – чрезвычайно отзывчивыми и щедрыми на подарки – такими они оставались все время, которое мы провели в их обществе.

Залив Мелвилл получил популярность главным образом благодаря сагам. Теперь для Кнуда Расмуссена он стал физической границей, которую ему не раз доводилось пересекать в последующие годы.

Он представлял собой также и психологическую границу, нечто внутри них, что следовало преодолеть. И они это осуществили. Добравшись, наконец, до этого северного народа, они увидели перед собой самых обыкновенных людей. Название «Новые люди», которое Кнуд Расмуссен дал своей книге, указывает на то, что граница стерта и контакт с новыми людьми был установлен.

Полярные эскимосы

Изначально планировалось, что пребывание среди полярных эскимосов займет пять-шесть недель, после чего группа, насколько это будет возможно, по льду вернется в Упернавик. Однако Мольтке был уже настолько болен, что везти его обратно на собачьих упряжках не было никакой возможности. В конце апреля Кнуд Расмуссен, прихватив с собой двух эскимосов, отправился на остров Том за провизией, которая была отложена на обратную дорогу.

По мере того как Кнуд Расмуссен все больше времени проводил с эскимосами, его дневник стал отражать некоторые наблюдения. Он сравнивал их мировоззрение с западноевропейским, причем сравнение было явно в пользу эскимосов. Согласно их представлениям, время не было линейным – оно делилось на часы для охоты, отдыха, еды. В дневнике он кратко излагает их восприятие жизни: «Чем меньше разнообразия в жизни, тем меньше нужды. Чем меньше нужды, тем больше удовлетворения».

Фрагмент дневника Кнуда Расмуссена. Описание первой встречи с эскимосами. Королевская библиотека, Дания

Поездка к хранилищу оказалась тяжелой. Стояла ненастная погода, собаки были утомлены, всех тяготила мысль о здоровье Мольтке. Когда они вернулись, он был еще жив, но в тяжелом состоянии. Ко всему прибавились проблемы с желудком, и Кнуд при помощи пальцев помог ему очистить кишечник. Это оказало воздействие, и Мольтке постепенно пошел на поправку.

И хотя уход за Мольтке требовал времени и серьезных усилий, каждый из них обладал достаточным количеством энергии, чтобы заниматься вещами, ради которых они сюда приехали. Поездки становились все длиннее, они изучали жизнь людей, производили измерения и записывали саги. Дни летели, и дата, выбранная ими как день возвращения, осталась далеко позади. Теперь они ждали прибытия корабля.

Мольтке выздоравливал и даже мог делать зарисовки.

28 июня им удалось связаться с двумя шотландскими китобойными судами, однако те отказались принять их на борт и даже не дали шлюпку, чтобы путешественники сами могли попытаться отплыть на юг. Шотландцы сообщили им о третьем корабле, но тот так и не пришел.

После возвращения шотландцев на родину слух об их встрече с экспедицией быстро достиг Копенгагена, и пресса жадно накинулась на эту новость. Подробности были мало кому известны, тем не менее появилось множество «экспертов», выражавших обеспокоенность данным вопросом.

В то время как члены экспедиции всерьез задумывались о зимовке, Милиус-Эриксен не хотел об этом даже слышать. Однако выхода у них не было, в особенности после неудавшейся попытки пробраться на север, чтобы раздобыть лодку. Нужно было строить зимнее жилище.

Хотя ситуация складывалась не лучшим образом, в ней был свой динамизм. Милиус-Эриксен занимался своим обычным делом: строил планы будущих экспедиций. Мольтке делал зарисовки. А что же Кнуд? 20 июля он пишет в дневнике:

В настоящий момент я исполнен жажды, которая не