Записки подводников. Альманах №2 - Виктор Иванович Чаплыгин

без отдыха. Он честно и добросовестно отдавался воинской службе, не думая о себе. В один из выходов в море на его лодке произошла аварийная ситуация. Командир БЧ-5 капитан 2 ранга Юрий Иванович Топтунов принял решение лично ликвидировать повреждение техники.

Он вошел вместе с аварийной партией в реакторный отсек. Чтобы радиоактивность не распространилась по всей лодке, мужественные подводники задраили за собой входную дверь.

Температура и давление в реакторной выгородке поднимались так быстро, что в дальнейшем отдраить переборочную дверь личный состав не смог. В мужественной борьбе за живучесть подводного крейсера и его экипажа заживо сгорел в реакторном отсеке Герой Советского Союза Юрий Иванович Топтунов, уроженец г. Кременчуга Полтавской области, украинец, 1940 года рождения. Член КПСС. Вечная память Герою.

Александр Дацюк

Из цикла “Приколы на службе”

Фальшивомонетчик

Кто знаком с неразберихой, сопровождающей важнейшее мероприятие в жизни подводников – убытию экипажа в отпуск после автономки, – тот меня поймет.

После долгих споров, наконец, железо передано второму экипажу. Командир, зам, старпом заняты важнейшим делом – определяют кто поедет с моряками (имеется в виду срочная служба) в дом отдыха КСФ. Это бедные люди: вместо долгожданного отдыха с семьей, нужно на двадцать дней проводить время с сорока шестью великовозрастными оболтусами. Эти оболтусы, пройдя автономку (некоторые и два, и три раза) считают себя настоящими военно-морскими волками и глядят свысока на все остальное человечество. Руководство ВМФ уверенно, что сейчас этим двадцатилетним парням в расцвете сил нужен отдых, спорт и культурно-массовые мероприятия. Сами же парни желают общения с женским полом

и готовы к беспробудной выпивке, на организацию которой тратят все свои силы. По их представлению только этого им не хватает для полного самоутверждения. Два офицера и один мичман, назначенные для сопровождения этих противоречивых процессов обречены заранее. Это знают все: и руководство дивизии, и начпо, и командир, и сами матросы. Суть вопроса состоит лишь в том на какую высоту выйдут залеты?

Есть еще одна группа неудачников – срочно прикомандированые ко второму экипажу. Дело в том, что некоторых спецов в дивизии не хватает, и приходится брать людей только что вернувшихся из морей. Все понимают, что это неправильно, но другого рецепта для решения проблемы нет. И вот оформляется офицерам, мичманам фальшивый послепоходовый отдых, заманивают радужными перспективами или просто давят на психику. Все равно большинство согласятся.

Но таких неудачников сравнительно немного (идет речь о доперестроечном периоде).

Покамест руководство оформляет необходимые бума г и к отпуску, экипаж стараются запредельно использовать для береговых нужд (чего жалеть – ведь едут отдыхать!). Караулы, патрули, КПП, кабуз – все на плечах экипажа. Старпом тут разошелся – лейтенанты ходят в наряды через день («молодые еще!»).

В это же время почти на сто человек ракетного подводного крейсера (офицеры + мичманы) оформляются проездные документы, отпускные удостоверения, начисляется и получается денежное довольствие. Денег получали много: большие полуторные оклады плюс «полярка» (240 рублей) плюс морские и т. д., у старшего лейтенанта выходило до 700 рублей. Перед очередным отпуском получали за четыре месяца сразу (три – автономка + за текущий месяц). Представьте себе сколько денег приносил из финчасти мичман-снабженец – до 250 тысяч. Хорошо что тогда не было оргпреступности, т. к. иногда эти деньги хранились где угодно (однажды перепившись, с трудом нашли чемодан в ленинской комнате, снабженец три дня заикался). Умные и опытные люди в финчасти купюры выдавали разного достоинства для удобства выдачи каждому члену экипажа его законного довольствия без каких-либо разменов и долгов.

Подробно о тожественном процессе выдачи наличных. Первым, по традиции и по праву получал командир. Ему преподносились самые крупные купюры, обычно сотки с изображением Ильича. Старшим офицерам также выдавались оставшиеся сотки, пятидесятирублевки. Младшим офицерам – двадцатипятирублевки и десятки и т. д. Тут же мельтешил зам – с партийными взносами и другими поборами (за подписку и т. д). Если с кого взносы не возьмешь заранее, то после отпуска – это почти пустое занятие.

Раздав деньги всему экипажу мичман Политышин не смог вручить получку только трем лейтенантам, которые были в патруле и уезжали на сутки позже всех. К тому времени у него оставалось ровно 8 728 рубле й, ровно столько, сколько было указано в ведомости напротив фамилий лейтенантов. Но эти деньги были исключительно в купюрах по одному рублю. Лейтенанты немного повозникали, но мичман их быстро привел в чувство: «не хотите, не берите, я их сдам в финчасть».

В этот же день, культурно проводя время в поезде (билет куплены заранее), т. е. следуя заветам зама, – не привлекая чужих лиц, не пьянствуя в ресторане и у проводниц, лейтенанты от скуки играют в карты на эти рубли (ставка: злополучный рубль, много ли проиграешь?). И вот, лейтенант Мотецкий, выиграв рублей сто, объявляет что первый кабак за его счет. От безделья на следующее утро он прибавив выигрыш к своим кровным двум с половиной тысяч, склеивает купюру к купюре и сматывает их в один рулон.

Прибыв в столицу родины Москву, они, по вечной традиции, первым делом идут в ресторан. Поскольку всем нужно ехать и лететь дальше, обычную пьянку не закатывают, ограничиваются сытным обедом, и говорят Мотецкому, чтобы расплатился.

На глазах изумленного официанта Мотецкий достает из портфеля моток денег и начинает ему отматывать несколько метров. Спрашивает: столько хватит? У официанта пропал дар речи. Мотецкий отмотал ему еще немного.

Понятное дело, – их задержал дежурный милиционер еще до получения шинелей в гардеробе. Затем был вызван наряд милиции, лейтенанты были доставлены в райотедел, составлен протокол. Пытались проверить деньги на подлинность, но не смогли. Начальник райотдела оказался нормальным мужиком, к ночи их отпустили, но дальнейшие билеты у всех пропали. Однако протокол был направлен в часть. Последней точкой в этом деле стало наказание лейтенанта за «неуважительное отношение к советской валюте» – выговор, который был снят через три месяца.

Из цикла “Атомоходчики”

Отход

В восьмидесятые годы стало традицией широко встречать корабли, возвращающиеся с боевой службы. Так и на нашей дивизии, политотдел с женсоветом обеспечивал оповещение всех жен и членов семей подводников о дате возвращения подводного крейсера, времени и номере пирса, обеспечивали построение дивизии, оркестр, пропуск членов семей, поросенка и др. Обязательные атрибуты праздника.

Совсем по другому обстоял выход ракетного крейсера на боевую службу, дата и время выхода – были большой