Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

еврейских националистов», которые являлись, «как теперь установлено, американскими разведчиками»[1419]. Удивительно, что предъявленная Лозовскому совокупность претензий «тянула», по мнению авторов докладной, всего лишь на исключение Лозовского из состава членов ЦК ВКП(б)[1420].

Маленков, очевидно, по указаниям Сталина, подготовит проект постановления Политбюро ЦК «О Лозовском». «Как известно из письма ЦК ВКП(б) от 3 января 1949 года, — начнет документ Маленков, — Еврейский антифашистский комитет за последнее время превратился в шпионскую организацию еврейских националистов, стал центром антисоветской пропаганды и регулярно поставлял антисоветские шпионские сведения органам иностранной разведки». Лозовский, будет указано в проекте, сговаривался с членами ЕАК «о том, как выполнить план американских капиталистических кругов по созданию в Крыму Еврейского государства». Всего за несколько дней идея Еврейской республики без видимых причин трансформировалась в план создания Еврейского государства в документах, вышедших из-под пера одного и того же человека. «Допрошенный Лозовский» старался «объяснить свои преступные действия „ошибкой“ и отсутствием бдительности». В этом документе Маленков, уловив импульсы, исходившие от Хозяина, предложит исключить Лозовского не только из состава ЦК, но и из ВКП(б) вообще [1421].

Докладная записка Г. М. Маленкова и М. Ф. Шкирятова И. В. Сталину о беседе с С. А. Лозовским 13 января 1949 г., об участии Лозовского в деятельности Еврейского антифашистского комитета, о планах ЕАК по созданию Еврейской республики в Крыму и др. с предложением исключить Лозовского из членов ЦК ВКП(б)

Не ранее 13 января 1949

[РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 15624. Л. 309–310. Подписи — автограф Г. М. Маленкова]

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об исключении С. А. Лозовского из ВКП(б)

18 января 1949

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1519. Л. 62–64. Автограф Г. М. Маленкова]

Решением ЦК от 18 января (опрос по телефону) Лозовский был выведен из его состава, исключен из партии. 20 января его вызвали в ЦК, где ознакомили с текстом решения, а 26 января 1949 г. он был арестован. Арестуют и других членов ЕАК.

Следствие, однако, будет тормозиться до середины 1951 г. то ли из-за загруженности органов госбезопасности другой «важной» работой (в то же самое время разворачивалось «ленинградское дело»), то ли из-за нежелания части советских руководителей форсировать события. Так или иначе, в финальную стадию дело войдет только после чистки аппарата МГБ, проведенной в 1951 г., и начала «дела врачей».

Как мы уже видели, 2 июля 1951 г. старший следователь следственной части по особо важным делам М. Д. Рюмин направил в ЦК ВКП(б) на имя Сталина заявление, в котором «сигнализировал» о неблагополучном положении в МГБ в том, что касалось следствия по ряду весьма важных дел крупных государственных преступников; в этом Рюмин обвинял министра госбезопасности Абакумова. В ночь на 5 июля на заседании в кабинете Сталина было принято постановление Политбюро, написанное по ходу заседания Маленковым. По заявлению Рюмина решили «поручить Комиссии в составе тт. Маленкова (председатель), Берия, Шкирятова и Игнатьева проверить факты, изложенные в заявлении т. Рюмина, и доложить о результатах Политбюро ЦК ВКП(б)». На эту работу комиссии отводилось 3–4 дня [1422].

Спустя шесть дней, 11 июля 1951 г., Политбюро приняло постановление «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР», которое содержало ссылку на итоги работы названной выше комиссии Политбюро под председательством Маленкова. 13 июля Центральным комитетам компартий союзных республик, крайкомам, обкомам партии, министерствам госбезопасности союзных и автономных республик, краевым и областным управлениям МГБ было разослано закрытое письмо ЦК с точно таким же названием, что и постановление. Комиссия, сказано в письме, установила, что «среди врачей, несомненно, существует законспирированная группа лиц, стремящихся при лечении сократить жизнь руководителей партии и правительства». Министра госбезопасности Абакумова обвиняли в том, что он помешал ЦК выявить «безусловно существующую» группу, выполняющую «задания иностранных агентов по террористической деятельности». Абакумов был снят с должности министра как человек, «совершивший преступления против партии и Советского государства», он был исключен из партии, а его дело решили передать в суд[1423].

На место Абакумова Политбюро назначит заведующего Отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б) С. Д. Игнатьева. Маленков поручит оформить назначение распоряжением Совмина и разослать на места и членам ЦК. Чистке подвергнется руководящий состав МГБ, управлений МГБ по Московской и Ленинградской областям. Рюмин будет назначен заместителем министра госбезопасности[1424]. Поскребышев считал, что на эту должность Рюмина выдвинул Маленков[1425].

В январе 1952 г. Рюмин получит санкцию на подготовку дела ЕАК к рассмотрению на закрытом судебном процессе. В марте следственная часть Министерства госбезопасности оформит материалы следствия в 42 тома. 3 апреля Игнатьев направит обвинительное заключение Сталину, копии — Маленкову и Берии. Игнатьев предложил приговорить в смертной казни всех обвиняемых, за исключением Лины Штерн — действительного члена Академии медицинских наук. Рекомендации МГБ будут воспроизведены практически без изменений в соответствующем постановлении Политбюро. Единственное исключение коснется Л. С. Штерн, которой сократят срок ссылки с 10 до 5 лет. 7 апреля дело ЕАК направят в Военную коллегию Верховного суда. Закрытый суд будет проходить в помещении клуба МГБ с 8 мая по 18 июля 1952 г. под председательством генерал-лейтенанта А. А. Чепцова. На скамью подсудимых попадут 14 человек [1426].

Лозовский будет одним из тех немногих (как, кстати, и Лина Штерн), кто займет принципиальную позицию, полностью отрицая свою виновность. Обвинения в том, что ЕАК был «шпионским центром», Лозовский на одном из судебных заседаний назовет вздором. Он опишет деятельность ЕАК, ссылаясь на различные директивные документы, переписку, которые демонстрировали, что комитет всегда проводил советскую политику, а его деятельность согласовывалась с властями и находилась под их контролем. Под конец процесса все подсудимые откажутся от признательных показаний, данных в ходе следствия[1427].

После смерти Сталина Чепцов напишет заявление на имя маршала Г. К. Жукова, в котором сообщит, что в начале июля 1952 г. он отложил слушание дела и обратился к генеральному прокурору Г. Н. Сафонову и председателю Верховного суда А. А. Волину с просьбой поддержать его обращение в ЦК с предложением продолжить расследование дела ЕАК. По его мнению, МГБ в ходе следствия нарушило законность и подготовило материалы дела к суду с явными изъянами. Оба откажутся поддержать ходатайство Чепцова. Председатель Комиссии партийного контроля Шкирятов заявит Чепцову, что убежден в виновности осужденных. Чепцов продолжит настаивать на своей правоте, что не может не вызвать удивления его смелостью.