Digging for the Bones - Скарамар

как его мать делала так же, когда они бывали вместе в волшебном мире. Северус всегда думал, это потому, что они никогда не могли позволить себе мантии с согревающими чарами. Теперь, однако, он вспомнил удивительное чувство безопасности, которое давало ему это объятие, когда он был маленьким. Он прижал Гарри плотнее к себе, обхватив рукой худые плечи, чувствуя, как ребёнок напрягся, а затем расслабился.

Вернувшись в дом, Северус понял, что мальчик дрожит вовсе не от холода. Гарри снова вытер лицо рукавом, хотя и не издал ни звука. Как и в ту ночь, когда Северус утешал ребёнка во время истерики после того, как тот накричал на Дамблдора, его плач был очень тихим. Без сомнения, это результат того, что ему всегда приказывали заткнуться и наказывали за рыдания.

В свете кухни Северус увидел, что лицо Гарри залито слезами.

— Держи, — тихо сказал он, достав носовой платок. Гарри взял его с чуть слышным бормотанием, которое, вероятно, означало благодарность.

Если он и дальше будет нуждаться в таком количестве носовых платков, подумал Северус, то придётся купить побольше бумажных салфеток.

Молли оставила чайник под согревающими чарами, а тепло кухни успокаивало ноющие суставы. Северус с усталым вздохом стянул мантию и сел.

Гарри умылся, ополоснув лицо над раковиной, снял свою мантию и, повесив её вместе с мантией зельевара на вешалку, подошёл к столу. К этому времени Северус уже разлил чай.

— Ты голодный? — мягко поинтересовался он.

Гарри покачал головой.

— Слишком многое мы ещё не обсудили. Я хотел бы сделать это сейчас, — Северус тщательно подбирал слова, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее. — Однако пообещай, что мне больше не придётся гоняться за тобой. Я очень устал от всех этих игр. Безусловно, уже давно пришло время для этого разговора.

Гарри в ответ буркнул что-то неопределённое. Северуса это не устроило.

— Гарри, мне нужно твоё слово. В противном случае, клянусь, я приклею тебя к этому стулу, — Северус подпустил в свой голос строгости, с которой обычно обращался к студентам, плавившим котлы.

— Да, сэр, — покорно ответил Гарри.

Пожалуй, это было лучшее, что Северус мог сейчас ожидать. Он потёр глаза, опираясь локтями о стол, и поднял взгляд: Гарри смотрел на него так, словно видел впервые. В глубине глаз ребёнка роились вопросы, но он прикусил язык.

— В чём дело? — спросил Северус как можно мягче, сложив руки ладонь к ладони и полностью сосредоточившись на мальчике.

Гарри вздрогнул, но секунду спустя расправил плечи и поднял подбородок.

— И… когда ты планируешь заставить Визенгамот позволить тебе избавиться от меня? — он, видимо, собирался перейти на дерзкий тон — и потерпел неудачу.

— Я же сказал, — Северус покачал головой, — мы можем передать Уизли опеку над тобой при первой же возможности. Нам нужно только поговорить с глазу на глаз с одним из судей.

Гарри отвёл взгляд и глубоко вздохнул, выглядя чем-то недовольным. Единственное, что пришло Северусу в голову — для ребёнка это было недостаточно скоро.

— Нет причин, почему бы тебе не остаться с ними сейчас, если хочешь, — он старался говорить мягко и без угрозы. — Я привёл тебя в свой дом только потому, что… ну…

— Из-за Джинни, — Гарри мельком глянул на него и снова отвернулся, сжимая руками чашку и уставившись в неё, словно пытался гадать по чаинкам.

— Вот именно. Я хотел придумать, как тебе остаться с ними навсегда, не привлекая Министерство, но поскольку это оказалось невыполнимо, нам придётся… — Северус замолчал. Ребёнок снова шмыгал носом, пытаясь делать вид, что всё в порядке. Они оказались прекрасной парой — такими темпами оба в конце концов утонут в солёной воде.

— Что такое? — Северус старался не повышать голос.

— Я просто… Я не… — пробормотал Гарри, не в силах связно сформулировать свои мысли. — А что, если я не хочу идти к Уизли? — наконец прошептал он.

Северус открыл было рот и снова закрыл, не очень понимая, что имел в виду ребёнок.

— Я не совсем уверен, кого бы ты предпочёл, — наконец сказал он. — Может быть, Грейнджеров? — Северус подумал, что, возможно, ребёнок, выросший в магловской семье, не так комфортно чувствует себя в волшебном мире, как они всегда предполагали.

Мальчик только грустно вздохнул.

— Пожалуйста, Гарри, — вкрадчиво сказал Северус, — я пытаюсь помочь. Ты должен сказать мне, что ты об этом думаешь.

— Ты можешь оставить меня у себя, — едва слышно пробормотал Гарри.

Северус уставился на него, чувствуя себя так, словно кто-то только что приложил его конфундусом.

— Сэр? — обеспокоенный голос Гарри наконец вывел его из ошеломленного молчания.

— Зачем тебе это нужно? — растерянно спросил Северус.

Сейчас мальчик выглядел гораздо моложе своих тринадцати лет. Невысокий, худой, хотя в весе немного прибавил и уже не тонул в одежде, он был похож на диккенсовского беспризорника. По-прежнему не поднимая глаз, Гарри вяло пожал плечами.

Не часто в своей жизни Северус чувствовал себя совершенно сбитым с толку — ни о чём подобном он никогда даже не задумывался. Возможно, Молли сумеет понять, что за странный порыв мог вызвать в мальчишке эту просьбу.

Скорее всего, из-за чрезмерно развитого чувства ответственности ребёнок понимал, что у Уизли и так семеро по лавкам. Возможно, он даже чувствовал, что обязан заботиться о Северусе. Определённо, история с уборкой указывает именно на это.

— Гарри…? — окликнул Северус, когда стало ясно, что мальчик больше ничего не скажет.

— Не обращай внимания, — Гарри вздёрнул подбородок, как будто получил сильный удар, но был полон решимости выдержать его.

Это было уже слишком. Едва зелёные глаза Гарри встретились с его глазами, Северус бросил невербальное легилименс.

Образы в сознании Гарри были путаными и противоречивыми. В первую очередь это была ночь неудачного повешения: запах имбиря и душистого перца от мантии Северуса, ощущение его руки и звук голоса. Книга на дне чемодана мальчика означала безопасность.

Обеспокоенный Северус отменил заклинание. Гарри отвёл глаза и принялся нервно вертеть в руках чашку с чаем.

— Мы, конечно, не должны делать ничего такого, чего ты не хочешь, — Северус пытался осмыслить увиденное в разуме Поттера. Тот был благодарен Северусу за спасение, а в тринадцать лет легко поддаются влиянию подобных вещей. — Если это действительно то, что ты предпочитаешь, конечно, можешь остаться со мной.

Благодарность