Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

это немедленно вызвало в стране очередной виток инфляции, сопровождаемой быстрым ростом цен на продукцию во всех отраслях промышленности — от добычи и производства топлива и электроэнергии до машиностроения и транспортных услуг. Возросшие в промышленности цены бумерангом возвратились в нефтяную промышленность в виде подорожавших ресурсов. Платежеспособный спрос на внутреннем рынке снизился еще больше, и, как следствие, производство в стране стало сворачиваться.

Акцизная ставка в 70 тысяч рублей за тонну нефти долго, но безуспешно оспаривалась Министерством топлива и энергетики РФ. Более того, МВФ обусловил выдачу согласованного кредита еще и удержанием денежной массы на определенном уровне (примерно 12% от объема ВВП). Как известно, основная причина недобора налогов во многом кроется во взаимных неплатежах, которые возникают вследствие дефицита в стране денежных средств. Когда денежная масса насильственно удерживается на уровне 12% от объема ВВП, то для полного выкупа всего объема надо, чтобы деньги сделали восемь полных оборотов в год. Они же оборачивались, в лучшем случае, трижды. Даже при существенно меньшем, по сравнению с прошлыми годами объеме ВВП, дефицит платежного оборота превышал 60%. Отсюда — вынужденный бартер, многие незаконные товарные операции, катастрофические задолженности.

Между тем, в самих США объем денежной массы составляет 120% от объема ВВП. Поэтому американцы так заинтересованы в распространении долларов по всему свету — иначе их задушит инфляция. Авторы и проводники политики долларизации России внесли значительную лепту в развал отечественной экономики. Этой же цели служило и другое требование МВФ, касавшееся отмены всех без исключения налоговых льгот, которое мы должны были неукоснительно выполнить.

Как показала статистика, кредит на условиях МВФ лишь усугубил кризис российской экономики. Ведь заимствованную валюту, как подчеркивается в соответствующем Указе Президента РФ, запрещено использовать у нас в качестве платежного средства. С полученными в Международном валютном фонде долларами Центральный банк РФ проделывает сложные манипуляции. Он обменивает иностранную валюту на рубли, печатая при этом соответствующее количество рублевой денежной массы, а валюту размещает на зарубежных депозитах под очень низкие проценты. Спрашивается, зачем это России нужно: занимать напечатанные в США доллары, а потом с убытком для себя обменивать их на рубли? Такой кредит — не что иное, как дырка от бублика, поскольку иностранные заимствования не позволяют оставлять в стране созданную прибавочную стоимость: она почти вся вывозится за рубеж. Да еще вдогонку приходится отдавать проценты.

Особое место во взаимоотношениях России с МВФ, безусловно, занимала такая личность, как Юсуке Хоригучи — руководитель департамента МВФ по связям со странами Восточной Европы, глава миссии МВФ в России. В 1995–1997 годах (период активнейшего взаимодействия Москвы и Вашингтона) Хоригучи был для правительства Черномырдина своего рода «лицом» МВФ. В те годы Фонд ежемесячно отслеживал ситуацию в российской экономике, так что миссия Хоригучи работала в «челночном» ритме: две недели переговоров в Москве — две недели отчетов и информирования совета директоров МВФ в Вашингтоне. Именно в этот период была подготовлена и успешно выполнена программа резервного кредита «Stand-by». Как сообщает «Время новостей», Хоригучи установил рекорд, который вряд ли перекроет какой-либо другой чиновник Фонда, — больше 40 визитов в подведомственную страну.

22 декабря 1996 года Юсуке Хоригучи направил в Правительство РФ «памятную записку», в которой излагались первоочередные требования по выполнению меморандума, в том числе и в области «структурных реформ». К ним относились такие меры, как ограничение индексации пенсий, продажа госпакета акций 550 предприятий, увеличение тарифов пассажирских железнодорожных перевозок, прекращение выдачи субсидий селу и многое другое. Хоригучи, по сути дела, поручал российскому кабинету министров уже в четвертом квартале 1996 года довести сбор платежей за электроэнергию и газ, включая прежнюю задолженность, до 1 10%, причем, не менее 90% необходимо было собрать «живыми» деньгами. Одновременно глава миссии МВФ в России предписал существенно сократить перечень стратегических потребителей, которых нельзя отключать от электро — и газоснабжения.

Изложенные в «памятной записке» Хоригучи требования по безусловному выполнению положений меморандума являлись примером беспардонного вмешательства во внутренние дела нашей страны. Особенно кардинальным, с точки зрения ускорения возможности окончательного развала российской экономики, явилось требование прекратить электроснабжение предприятий-должников. В условиях привязки объема денежной массы к уровню ВВП, обязательных для выполнения в соответствии с тем же меморандумом, это неизбежно привело бы к гибели такого рода предприятий, а также к исчезновению многих отечественных видов продукции, используемой в многоступенчатых бартерных цепочках, благодаря чему, собственно, электроэнергетика и выживает.

В гонке за призраком побеждает тот, кто раньше остановится. Возглавляя электроэнергетику России, я, естественно, не мог согласиться с такими мерами. Наша дебиторская задолженность в два раза превышала кредиторскую. Неплатежи за электроэнергию и тепло и недостаток денежной массы вызывали возникновение в Единой энергетической системе огромных проблем, выражавшихся, прежде всего, в задержках с проведением таких финансовых операций, как выдача заработной платы, расчеты с бюджетом, оплата топлива и обеспечение материальных ресурсов для проведения ремонтно-эксплуатационных работ. Энергетики фактически кредитовали промышленность и сельское хозяйство, давая им возможность выжить, сохранить нашего отечественного производителя. Однако вместо слов поддержки в наш адрес из стана сторонников всеобщей либерализации России летели стрелы массированной критики.

Либерализация экономики не имеет ничего общего со вседозволенностью — в странах с цивилизованной рыночной экономикой цены регулируются государством и корпоративными промышленными объединениями. В полной мере так называемую «свободу» западного рынка испытали на себе некоторые российские металлургические предприятия: за попытку продать свою продукцию в некоторых странах Запада по заниженным ценам против них тут же были выдвинуты судебные иски за нарушение антидемпингового законодательства.

Я знал о недовольстве представителей МВФ и их российских приспешников моей сдержанной позицией по отношению к их рекомендациям в области «структурных реформ». Они видели в моем лице существенное препятствие на пути предлагаемых ими структурных преобразований в электроэнергетике. Так мешает движению вперед, например, лежащее на дороге бревно. Со своей стороны я понимал, что они обладают определенными возможностями, чтобы убрать меня с глаз долой. Но для осуществления задуманного им сначала пришлось бы обновить состав Правительства России, а также изменить в нем расстановку сил. Да еще нужно, чтобы новые министры, вопреки действующим Указам Президента РФ, имеющим статус законов Российской Федерации, осмелились внести поправки в уставные документы РАО «ЕЭС России».

В этот непростой период я с огорчением наблюдал, как анархия рыночных отношений захватывала здравоохранение, науку, образование, культуру и спорт. В один из февральских дней 1996 года ко мне на прием пришел президент Федерации хоккея России В. Л. Сыч. Мы были с ним знакомы еще по работе в Совете Министров СССР, где Валентин Лукич занимал должность первого заместителя председателя Госкомспорта СССР. Рассказав о трудностях, переживаемых российским хоккеем, он сформулировал ряд предложений, направленных