Из пережитого - Юрий Кириллович Толстой

(по крайней мере применительно к КПСС) провести различие между КПСС как властной государственной структурой и как политической партией. На этом основании В. А. Туманов приходит к выводу, что Президент РФ был вправе запретить деятельность партии как властной государственной структуры. Что же касается вопроса о конституционности КПСС как политической партии, то наиболее правильно, чтобы его решил Конституционный Суд.

В вопросе же о судьбе так называемой партийной собственности В. А. Туманов менее категоричен. Он отмечает, что о партийной собственности прямо нигде не говорилось, а также то, что партийная собственность по своему происхождению – это в значительной мере государственная собственность, и что партия распоряжалась государственной собственностью, которая подчас передавалась в собственность партии неправомерно (см.: Туманов В. А. Избранное. М., 2010. С. 470–488). Против этого трудно спорить. Но не подрывает ли это исходный тезис автора о необходимости проводить различие между КПСС как властной государственной структурой и как политической организацией? Провести это различие не только применительно к КПСС, но и в отношении многих других партий невозможно – ведь партия, если это не пустышка, а серьезная политическая сила, пока она не находится во власти, ведет борьбу именно за то, чтобы завоевать власть.

71

Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. № 5. С. 45–50. К настоящему изданию статья дополнена.

72

См.: Концепция развития гражданского законодательства РФ. М., 2009.

73

См.: Венедиктов А. В. Кодификация кредитного и валютного законодательства. М., 1924.

74

Федеральный закон от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах».

75

См.: Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право. М., 2014.

76

См.: Суханов Е. А. Указ. соч. С. 4, 23.

77

В последнее время А. Чубайс признал, что высокие показатели доходности возглавляемой им госкорпорации «Роснано» достигнуты в 2014 г. за счет биржевых спекуляций, о чем вспомнил якобы лишь сейчас. Свою ошибку он кокетливо объяснил забывчивостью, присущей преклонному возрасту (60 лет), которого достиг. Даже если согласиться с тем, что речь идет об ошибке, то не слишком ли много на его счету ошибок, начиная с писательского дела и кончая днями нынешними?

78

Освобожден от обязанностей министра экономического развития РФ в связи с утратой доверия.

79

См.: Райхер В. К. Общественно-исторические типы страхования. М.; Л., 1947.

80

Разграничить право и закон пытался высокочтимый Владик Нерсесянц (см.: Владик Сумбатович Нерсесянц / сост. В. Лапаева. Ереван. 2009. С. 7–44). В сухом остатке его концепция сводится к двум постулатам. Во-первых, речь должна идти не о соотношении права и закона, а о соотношении права и правового закона; во-вторых, признавая, что неравенство людей объективно неустранимо, для его смягчения следует внедрить систему цивилизма, а именно, выделять членам общества из фонда общероссийской собственности определенную долю, которая обеспечивала бы им возможность мало-мальски безбедного существования. Остальное зависит уже от них самих: от заложенных в них способностей, а также от желания эти способности развить и реализовать.

По-видимому, эта идея получила известный отзвук (хотя и искаженный до неузнаваемости) в установлении МРОТа – минимального размера оплаты труда, который предлагали определять с учетом минимального размера благ, необходимых для того, чтобы свести концы с концами и не протянуть ноги.

Приходится признать, что этот сухой остаток не адекватен масштабам личности самого Нерсесянца.

Начнем с того, что, ставя в соотношении права и закона на место закона правовой закон, автор не решает проблему, а снимает ее – ведь если закон пра-вовой, то нет никаких оснований для противопоставления права и закона, они не вступают в конфликт друг с другом. Суть проблемы в том, как быть, если мы сталкиваемся с неправовым законом. Кому и на основании чего судить, правовой закон или нет, и как быть, если общество в ответе на эти вопросы расколото. Апеллировать в данном случае к общим принципам права и справедливости? Но если в понимании того, что к этим принципам относить и какое содержание в них вкладывать имеет место тот же, если не еще более глубокий раскол.

То же можно сказать и об идее цивилизма. За счет кого и чего будет создаваться этот стабилизационный фонд и не будет ли он плодить паразитов, которые всегда найдут лазейки, чтобы безбедно жить за счет других и уклоняться от общественно-полезного труда? Кто будет контролировать использование этого фонда в благих целях и отсеивать от него паразитов, которые не преминут присосаться к нему как пиявки? К сожалению, ответа на эти вопросы Владик Нерсесянц не дал.

Один из наших коллег, не лишенный способностей, в книге, рекомендованной читателям как учебник, так выразил свой подход к праву: «Право как тотальная и синергийная интерсубъективная социокультурная реальность рассматривается в коммуникативно-деятельном, ценностном, семиотическом и психологическом аспектах и соответственно онтологически интерпретируется и феноменологически описывается как многоединство, включающее в себя как нормы, так и правоотношения, как ценности, так и правосознание, как правовые тексты, так и деятельность по их интерпретации и претворению в жизнь». (Поляков А. В. Общая теория права. Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: учебник. 2-е изд. М., 2016. С. 6–7). Признаться, я ничего не понял.

Видимо, не случайно издательство предварило публикации самой книги следующее обращение к читателям: «Издательство не несет ответственности за достоверность, полноту и актуальность содержания произведения. Из содержания этого произведения не могут вытекать никакие правовые притязания к Издательству». Это предостережение, по-видимому, не лишне.

81

В статье «Памяти Валерия Абрамовича Мусина» (Правоведение. 2015. № 6. С. 230–233) дана оценка деятельности В. А. Мусина и его личности. Разделяя в целом эту оценку, считаю возможным, в дополнение к ней, осветить те этапы жизненного и творческого пути В. А. Мусина, которые в силу мемориального характера указанной статьи оказались за ее рамками.

82

Любопытно, что в этом фильме при оценке вклада Мусина в науку единодушие, не сговариваясь, проявили лица, которые отстоят друг от друга достаточно далеко.

83

Сказанное, разумеется, не означает, что в дискуссии о соотношении регресса и суброгации все точки над i поставлены. Видимо, позицию В. А. Мусина по-прежнему оспаривал бы его учитель О.