Живой Журнал. Публикации 2008 - Владимир Сергеевич Березин

Но времени на медитацию уже не было, и она уехала заведовать людским жильём, продавать счастье и покупать квадратные метры.

Вечером Макаров снова позвонил и каялся, что подверг её опасности — что слаб, что дурак, что не подумал. Слова были звонки и чужды, как кошачий корм, сыплющийся в миску. Макаров утверждал, что книгу нельзя выбросить, а избавиться от неё можно только одним способом — отдать последнему хозяину. Это означало — родственникам Старого Маркёра.

Не отнимая трубку от уха, Наталья Александровна взяла пакет с книгой, отпихнула от двери кошку по прозвищу Мышка и вышла к лифту. Макаров был нуден, дотошен, ног своими безумными историями всё же растревожил Наталье Александровне душу. Наверное, нужно пройтись, и заодно избавиться от глупой книги — и, пользуясь жужжащим в ухе Макаровым как GPS, она начала путешествие.

Идти Наталье Александровне совсем недалеко — от её стильного квартала нужно было сделать всего несколько шагов, и вот уже перед ней кривозубая улица, ведущая к вокзалу. Разглядывая эти доходные дома столетней давности, Наталья Александровна вдруг поняла, что это место она каждый день видит из окна. И каждый день её взгляд равнодушно скользил по крыше дома старого Маркёра.

Тут телефон предупредительно пискнул и разрядился.

Дверь хлопнула, и она шагнула в сырую тьму подъезда и принялась подниматься по дурно мытой лестнице. Наконец, миновав коммунальную щель для газет, залитую многими слоями масляной краски, список жильцов, который никто не прочтёт до середины, и вырванный с мясом электрический звонок, она вошла в странную квартиру. Там пахло прокисшей едой и каким-то ещё другим, но таким же кислотно-нестерпимым запахом чужого небогатого быта, который она ненавидела с самого детства. Прямо в упор на неё глядела неопрятная женщина в старом халате.

Она ничего не знала о Старом Маркёре. Вдруг в коридоре стукнула дверь, и по коридору, ничуть не обращая внимания на нежданную гостью, прошла голая женщина в одних резиновых тапочках. По её спине спускалась татуировка — такая обширная, что женщина казалась одетой. Два татуированных человека при ходьбе взмахивали киями и каждый лупил по своему полушарию. На мгновенье Наталье Александровне показалось, что это Макаров и Петерсен, но нет, конечно, с такого расстояния лиц на татуировке было невозможно разглядеть.

В этот момент она поняла, что не нужна здесь и никому не интересна — хотя, подумала Наталья Александровна, улыбнувшись про себя, «Книга Могил Введенского кладбища» очень подходит к этому месту. Коммунальное кладбище бывших людей, несостоявшихся судеб, что она каждый день видит из окна, и забудет как только за ней закроется дверь.

Могилы честолюбия, надежд — и все в одной квартире. На встречу ей попался мужчина в майке и был тоже спрошен про старика-маркёра. Снова неудача — на минуту ей показалось, что мимо по коридору прошёл зоолог из зоопарка, и она пошла за ним. Сама того не заметив, Наталья Александровна прошла квартиру насквозь, никакого зоолога впрочем, не встретив. Теперь она очутилась на кухне с рядами газовых плит, и увидела старого казаха в островерхой шапке. Казах, молча кланяясь, отрыл дверь чёрного хода и сделал приглашающее движение. Она решила дать ему червонец, но вместо мятого червонца на грязную ладонь по ошибке опустилась карточка кафе «Элефант». Нечистый казах в благодарность за ненужную ему скидку, забормотал у неё над ухом:

— Тыржйман газеті аыпараттар былімініы басты Йалчын Малгил мен халыыаралы былім басшысы Баыадыр Селим Дилек мырзалар азаы-тырік журналистері…

Она не поняла ничего, кроме того, что казах всовывает ей в руки полиэтиленовый мешок. Наталья Александровна уже ничему не удивляющаяся, решила, что в своей непосредственности восточный человек вручил ей мешок с мусором. Она опомнилась только на улице, перед мусорными баками.

— Что это там? Вдруг наркота и меня прямо сейчас повяжут, — подумала она, но бросить мешок сейчас, на виду у неизвестных соглядатаев, было совсем глупо. Она отошла в тень и раскрыла полиэтиленовый зев — в первое мгновение ей показалось, что мешок полон яиц. Но нет — это были бильярдные шары!

Второй раз Наталья Александровна решает исследовать мешок уже дома. Но в этот раз её уже показалось, что в мешке что-то шевелится, и от испуга Наталья Александровна разжала пальцы. Из упавшего на ковёр мешка выкатились шары. Наталья Александровна прыгнула в коридор и захлопнула за собой дверь.

«Чёрт с ними!» — говорит она себе. «Меня не касается, что там лежит. В самом деле! Чёрт с ними!» Но рассудительный голос внутри её головы насмешливо спрашивает: «Что, так и будут лежать там, у кресла? Хочешь отдать им свою комнату? А потом — всю квартиру?».

Наталье Александровне захотелось крикнуть «Не хочу!». Но язык как-то подвернулся и вышло: «Ю-ю-юю», будто тихо сдулся воздушный шарик.

Но в этот поздний час, как обычно неожиданно, позвонил Макаров. Наталье Александровне казалось, что телефонную трубку заполняет одно её прерывистое дыхание, и Макаров решит, что она не одна. Но в этот раз он не сказал ничего, а лишь тонко закричал в трубку:

— Наташа, береги-и-и…

«Так плачет перед смертью заяц», — думает Наталья Александровна. «Берегись шаров, Наталья Александровна», — явно хотел предупредить её Макаров, но поздно — шары уже в её доме. Но событий на сегодня всё равно слишком много. Машинально запершись в спальне, и едва добравшись до кровати, валится Наталья Александровна в чёрный колодец сна.

Она проснулась от звонка. Что-то остановило Наталью Ивановну, когда она уже собралась послать бестолкового кантора к чертям. Звонили из прокуратуры — в Парке культуры и Отдыха, в заплёванном и грязном павильоне обнаружили тело Макарова. Водитель, отправленный начальством, уже приближался к её дому, чтобы везти её на опознание. В этом городе многие знали, что Наталья Александровна знакома с Макаровым, да и после книг шаров и казаха в островерхой шапке задавать лишние вопросы как-то не хотелось.

Водитель старался её подготовить — то тщетно. Да и обстоятельства смерти кантора Макарова были ужасающи. Он был проткнут бильярдным кием — и об этом уже поведали в телевизоре и рассказали и две бульварные газеты. Газетные болтуны подозревали месть фашистских бригад или нападение бритоголового маньяка-антисемита.

Наталья Александровна быстро собралась и вот уже сидела в машине рядом с потным прокурорским человеком — пока машина приближается к парку, Наталья Александровна всё отчётливее ощущала, как глухая тоска наполняет её. Она жалела