Красные листья. Восточный альманах. Выпуск восьмой - Нгуен Динь Тхи

Тогда, возможно, его любовь звалась Луизой Сажеа — столь же привлекательная, сколь и ученая дама, подруга инфанты? Или это была сама инфанта дона Мария, — женщина тонкого вкуса, покровительница музыкантов и поэтов. Она первая обратила внимание на необычный талант Камоэнса и, видимо, поощряла его на поприще поэзии.

Которая ж из этих дам, блиставших при дворе, стала губительницей поэта?

В Лиссабоне Камоэнс нанялся домашним учителем в семью графа Антониу де Нороньи и получил доступ ко двору. Тогда он и повстречал прекрасную незнакомку.

Традиция, которой следовали многие ученые и писатели, утверждает, что это произошло в церкви Дас Шагас (Ран Христовых). Дотошные исследователи установили даже день, когда это произошло: в страстную пятницу, одиннадцатого апреля 1544 года.

Поначалу казалось, что расшифровать адресат лирики Камоэнса не так уж трудно. Дело в том, что поэт называет свою «кроткую и чистую» возлюбленную — Натерсия. Несомненно это анаграмма, которую следует расшифровать как Катарина. Можно было думать, что загадка решена: прекрасную незнакомку звали Катариной (в те времена писалось Катерина — Caterina). На этом, однако, поиски остановились, поскольку при дворе Жоана III несколько дам носили это имя. Оставалось выяснить, какая из них могла вызвать у поэта столь пылкую страсть. Этим поиском занялся известный ученый Теофилу Брага (1843—1924). Пришлось разбирать документы, изучать родословную знатных семей того времени, когда жил Камоэнс. В поисках нужной Катарины исследователь переворошил архивы, просмотрел сохранившиеся свидетельства современников. Таким образом удалось обнаружить сразу четырех Катарин. Некоторое время ушло на изучение каждой из них. Две заслуживали особого внимания. Но обе они носили одну и ту же фамилию — Атаиде.

Итак, две Катарины де Атаиде. Какая же из них была возлюбленной поэта?

Возможно, ею оказалась родственница поэта, его кузина, Катарина де Атаиде да Гама. В самом деле, почему бы дочери дона Франсишку да Гамы, главного стремянного Жоана III, не быть возлюбленной Луиса Ваза де Камоэнса, по материнской линии происходившего из того же знаменитого рода Васко да Гамы — первооткрывателя морского пути в Индию.

Однако разыскания дали отрицательный ответ. И гордая дочь дона Франсишку была выведена из списков претенденток. Оставалась вторая Катарина де Атаиде, дочь дона Антонио де Лима.

По убеждению Теофилу Браги, Натерсия и Катарина де Атаиде (Лима) — одно и то же лицо.

Все большие права, однако, в наши дни завоевывает другая гипотеза. Ее выдвинул литературовед Жозе Мария Родригеш. Он утверждал, что Камоэнс был влюблен в инфанту дону Марию, младшую сестру правящего монарха. И что она отвечала ему столь же пылкой взаимностью. Любовные гимны поэта, утверждает ученый, обращены к ней, придворной даме высокого происхождения, чье имя, впрочем, никогда не упоминалось. Именно запретная любовь к инфанте, особе королевской крови, навлекла на поэта несчастья и беды и в конце концов привела к его изгнанию. Если это так и истинную любовь поэт испытывал к доне Марии, тогда понятнее становится и причина его удаления из столицы «из-за любви к придворной даме».

Впрочем, в самое последнее время возникло еще одно предположение, высказанное современным литературоведом Жозе Эрману Сарайвой. По его мнению, адресат любовной лирики Камоэнса совершенно иная женщина, имя которой следует искать в анаграмме Динамене, также встречающейся в сонетах поэта.

Как бы то ни было, Камоэнсу предстояло в наказание за любовь простым солдатом ехать сражаться в Африку. Здесь, под стенами Сеуты, его постигло новое несчастье. Он был ранен и лишился правого глаза. Это позволило ему до окончания срока службы вернуться в Лиссабон.

В это время Камоэнс уже начал создавать эпопею об эпохе Великих географических открытий, о Васко да Гаме — первооткрывателе морского пути в Индию, подвигу которого, собственно, и посвятит он свою поэму. «Хочу воспеть знаменитых героев, которые с португальских берегов отправились по неведомым морям», — напишет он в первых строфах своего сочинения. «Пусть все средства, какими обладают искусство и гений, помогут осуществлению этой великой мечты!» — восклицает поэт. Но его задача еще грандиознее. Вдохновляемый любовью к отчизне, он намерен описать «великие деяния своих знаменитых предков — славу народа», рассказать о прошлом Португалии, нарисовать как бы историческую картину ее развития. Замысел этот еще со времен учебы в Коимбре смущал его воображение. Теперь он чувствовал, что ему под силу создать нечто величественное. Вот только бы увидеть собственными глазами земли далекой Индии. Судьба пошла ему навстречу. Правда, исполнилось его желание чисто случайно и едва не стоило ему жизни. Что же произошло?

Как бывало и раньше, его подвел горячий нрав. В уличной схватке он ранил важного вельможу — королевского конюшего. Ему грозили серьезные неприятности. Тем более что Камоэнс обнажил шпагу «во время присутствия в городе короля», то есть совершил преступление против королевской власти. За это наказывали смертью. Восемь месяцев, пока разбиралось его дело, провел поэт в тюрьме Тронку, где узники содержались в страшных условиях, хуже которых были только застенки инквизиции. Камоэнса бросили в мрачное подземелье, и никакие просьбы и посулы не помогали. Единственное, на что пошли строгие тюремщики, это разрешили ему писать при свече. И он неистово, с увлечением продолжал работать над поэмой, похоже, мало задумываясь о том, что его ждет.

Во время заточения в тюрьме ему попалась одна преинтересная книжка. Издана она была в январе 1552 года в Коимбре двумя типографами, Жоаном Боррейрой и Жоаном Алварешом, и называлась «История открытия и завоевания португальцами Индии». Автора книги звали Фернан Лопеш де Каштаньеда. До того, как обосноваться при Коимбрском университете, он странствовал на Востоке, был солдатом, участником многих битв и походов. Его книга и сегодня — один из ценных исторических документов той эпохи.

Камоэнс погрузился в чтение этой увлекательной книги. В ней он нашел описания событий и местностей, обстановки, отдельных деталей, которые позже в той или иной степени найдут отражение в тексте его поэмы.

Но книга Каштаньеды была всего лишь литературным источником познаний Камоэнса о том мире и событиях, о которых он собирался писать. Необходимы, повторял он, личные впечатления.

К счастью, друзья не оставили поэта в беде. Благодаря их хлопотам удалось получить от короля письмо-прощение. В этом документе, «дарованном Камоэнсу доном Жоаном III», говорилось, что «Луис Ваз де Камоэнс, сын Симона Ваза, рыцаря дворянина при моем дворе, жителя этого города Лиссабона, сообщил мне, что, как говорит он в своей петиции, он заключен в тюрьме Тронку этого города из-за того, что обвинен в нападении и ранении моего приближенного… в