Красные листья. Восточный альманах. Выпуск восьмой - Нгуен Динь Тхи

Красные листья. Восточный альманах. Выпуск восьмой

I

Нгуен Динь Тхи

Нгуен Динь Тхи (род. в 1924 г.) — поэт, прозаик, драматург, критик. Общественный деятель, генеральный секретарь Союза писателей Вьетнама (с 1958 г.), генеральный секретарь Ассоциации литературы и искусства Вьетнама (с 1957 г.).

Нгуен Динь Тхи принимал участие в революционном движении, дважды был арестован и брошен в тюрьму. Непосредственный участник войны Сопротивления 1946—1954 годов — был политруком прославленного Столичного полка.

Нгуен Динь Тхи — один из пионеров новой, революционной литературы, его критические и литературоведческие работы закладывали основы метода социалистического реализма во Вьетнаме. Творчество Нгуен Динь Тхи многогранно, он широко популярен в народе, как автор многочисленных лирических стихов и песен, к которым сам написал музыку, а также как автор ряда романов, повестей, драм и книг рассказов. Основные произведения: удостоенная национальной премии повесть «Вперед, в атаку!» (1951), поэма «Песнь о Черном море» (1955), книга новелл «На берегу реки Ло» (1957), военные повести периода антиамериканского сопротивления «В огне» (1966) и «Линия фронта проходит в небе» (1967), роман-эпопея «Рушатся берега» (т. 1 — 1962; т. 2 — 1969), книга стихов «Прозрачная и зеленая река» (1974).

ТЫ ВИДЕЛА, МОЯ ЖИЗНЬ…

Ты видела, моя жизнь —

несколько следов на песке

и много крови, перемешанной с потом.

Блеснет луч солнца,

осветив пасмурное небо,

я вздохну,

грудь моя поднимется.

В твои обе ладони я кидаю все разом.

Темна дорога от густой пыли.

Ветер начинает кружить.

Так хрупки твои плечи,

ты стоишь под грозным небом.

Твои волосы перепутались

и рассыпались.

Твои глаза широко раскрыты.

На твоих маленьких ладонях

все, что я тебе дал.

Вот и ливень!

Ты все, что я тебе дал,

прижимаешь к груди.

Вместе с дождевой водой текут слезы.

Каждая слезинка

на твоих испачканных щеках —

это капля

трепетной теплоты

пространства.

1979

ВЕСНА

Студеный ветер навевает воспоминания,

обдувает крохотную пичужку,

которая над рекой испуганно хлопает

крыльями.

Весна явилась,

она пришла на разбежавшиеся во все стороны тропы.

Среди множества деревьев,

сверкающих от чистоты,

вымытых росой весны,

плещут в берег волны ручья,

белого от пены.

Все начинается вновь!

Все — и дни, и месяцы, и судьбы людей.

Посреди множества неурядиц —

вдруг радость!

Жизнь, любовь, уверенность —

все начинается вновь!

Нет, нам не позабыть,

сколько земли перемешано

со сталью осколков,

сколько заброшено сельских колодцев,

сколько щебня от разбитых домов

и сколько стреляных гильз!

Не забыть нам фонарных огоньков среди ночи,

слез в далекой разлуке.

Не забыть

тропинок и проселков

полночных и предрассветных,

не забыть, сколько было на фронте

ливней, тягот, окунанья в огонь.

Не забыть,

как мы ползли лугами,

не забыть павших,

их лиц, на которых грязь смешалась с кровью.

Нам ни за что не забыть,

ни за что не забыть.

Студеный ветер навевает воспоминания,

хризантемы у дороги

склонились долу.

Струи рек бегут послушно.

Молодая листва уже густозелена

Весна твердит нам о счастье!

Птицы парят над реками и горами,

несут на своих крыльях бесконечность духа

за безбрежность горизонта,

1977

ВЕЧЕР В УСТЬЕ РЕКИ

I

Я пишу тебе наспех сегодня вечером:

гремят пушки противника.

Над горизонтом

стайка черных головастиков.

Они несут смерть,

то взлетая вверх, то ныряя вниз

в каком-то безумии, круговерть.

Вечер, истекающий кровью.

Воронки от разрывов

зияют тут и там.

Видишь ли голубое сияние,

что среди звезд нашей родины

светит нам.

Я пишу тебе,

ветер вращает тени,

шумит тростник,

реки в сердитой пене.

Поле светит своей желтизною,

Троны не помнят тех,

кто прошел по ним.

Где села?

Колючая проволока в округе.

Обугленные пальмы задумались в испуге

Я смотрю,

а кругом плачут.

Все небо в звездах,

ночь обнимает землю.

II

Дорогая, здесь и горе, и страданье,

вдоль дорог нет на деревьях ни листочка.

Голые дороги, выжженные, сухие,

пыль обжигает лица людей.

Горе и страданье

безграничны, как Долина Тростников.

Больно глазам смотреть и на небо, и на землю

Там вздымаются пожары,

здесь дым клубится.

Горе и страдание,

словно густой колючий кустарник,

растут повсюду.

Всюду мины запрятаны.

Кто заложил вас, когда заложил — неизвестно

Когда вы взорветесь —

никто не знает!

Горе и страданье,

словно мерцающий алый огонь

свечей, зажженных, в углу заброшенного молчащего сада

Горе и страданье,

словно перезревшие плоды.

Сверкает молния, гремит гром.

Трясется небо.

Дрожит земля кругом…

III

Прошло тридцать лет.

Дорогая,

столько дорог позади.

Многое забыто.

Помним дни боев.

Ненависть. Помним любовь.

Сколько лет каждому из нас?

Наши годы как зерна риса,

что из горсти Революции

развеяны по ветру.

Они как зерна риса,

что упали на воды болот,

на угольную пыль, намокшую в крови,

на слезы, на пот.

Они умерли, наши годы,

но все равно

напитали землю.

Зерна риса дают ростки!

И урожай риса

поднимается.

На сожженной земле

зеленый цвет