Гармония преображения - ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский

от людей обычных странно. Для человека из простых, живущего заботами, какие свойственно в обыденности столь знакомого, текущего куда-то без проблем существования, привычно выдвигать на первый, самый главный план иное, и потому сама основа и приоритеты жизни строятся иначе. Ну, а раз таким образом всё поворачивается, для изменения взглядов и оценок, необходимо появление-возникновение каких-то специфических способностей всё это, жизнь, и мир вокруг, иметь возможность принимать не как обычно, а кардинально по-другому. Как именно? Здесь многое зависит от того, каков сам уровень того, кто этим озабочен. Но в данном случае, учитывая некоторый опыт, что уже сумел скопить за время, что в подобном и по самую макушку, можно сказать: то самое, чему главенствовать над всем и вся во всех такого образа вопросах, прежде всего это ответственность проявленного отношения к тому, что сам выбираешь в качестве главных, самых значимых забот. А те заботы, всякими-которыми вдруг вознамерился обременить себя, в сути своей не столь важны по смыслу, раз уж способны выглядеть достаточно различно, и потому здесь главное — уверенно считать, что всё такое было бы воистину необходимо сделать. Первопричины для принятия решения такого рода могут смотреться как угодно. Здесь главное, чтобы сам мог согласиться с неоспоримостью-полезностью предпринимаемого, пусть крайне специфического, но одновременно и не самого на первый взгляд маленького начинания. А при таком, в самую пору на своё участие в такой затее и заботе посмотреть одновременно, и как на то, что впору выполнить, если когда-нибудь и где-нибудь потом, как минет время и по результату пожелаешь радоваться, наслаждаясь тем, что всё-таки, в конце концов, и получилось, и как на то, что, после исполнения, и по полученному результату будет признано оконченным-содеянным, что, соответственно, одарит правом и какое-никакое, но новое очередное испытание признать удачно завершившимся. Что за дары после подобного случатся, уже писал не раз — заранее гадать занятие неблагодарное. Но самое разумное и главное, иметь возможность как-нибудь при появлении принять, приветствуя, подобные дары. И помнить, что всё это, чтобы ни случилось при подобных испытаниях, всё это, что имело место быть со всеми вовлечёнными, а происходит, вне сомнения, не просто и пустого развлечения ради. Если управитесь с заботами, любыми, время придёт, и станет ясно, что всё то, чем раньше столь обременялись, обязано-должно таким проделанным помочь. Как, чем? Заранее себя таким разумней не обременять — придёт пора с подобным разобраться, придёт и понимание. На этом фронте первое по важности всё-таки это собственное отношение, то есть, как на такое всякое происходящее смотришь именно сам. И здесь, прежде всего, ощущай себя воплощением для взгляда Господа на всё и вся, чтоб не творилось. А потому — всё сборище самых различных всяческих каких угодно сверх организаторов происходящего должно, при надлежащего характера подобном взгляде, казалось бы, стараться, чтобы всё, всюду и со всей возможностью, но обязательно случалось очень интересно для такого взгляда.

Что ж, именно таким образом и начинается движение в таком, правильном, по сути, направлении. Только теперь, когда столь много нового в распухшей и разбухшей голове открылось и проклюнулось, одновременно новые, и до того, похоже, не тревожившие, разные проблемы и запросы принялись изрядно беспокоить. И дело даже не в почти что напрочь износившихся босых ногах, и это всё притом, что точно уж не понаслышке знаю, великолепный личный опыт всё-таки имеется, что кожа на подошвах, когда ходишь где-либо по жизни сплошь без обуви, тенденции к изнашиванию не имеет, а, наоборот, склонна толстеть, прочнеть, твердеть. Скорее в свете именно того, что с некоторых пор едва ли не на каждом сделанном шагу в определённом и крайне особенном и ранее неведомом, своеобразном виде открывается весьма разнообразное и многое, и, зачастую, всякое, с чем, как казалось бы, был как-либо знаком ещё с событий детства, после чего начинает выглядеть всё это, как, вроде бы, знакомое, и, одновременно до того неповторимо и по-новому, что впору, с одной этакой подобной стороны двумя руками за голову начинать хвататься, а с другой, поражаясь вновь увиденному и осмысленному, по ходу жизни даже начинать предполагать, что же ещё, а может, совершенно неожиданно, и вновь вдруг распахнуться перед разумом-сознанием, при этом таким образом гадать, угадывая, как-то совершенно и ничуть не получается. Больше того, когда находишься в таком особенном, своеобразном положении, по сути, даже перспективность собственного, и, как, казалось бы, вполне обыденного поведения, и то, с любых из точек зрения отныне смотрится ну совершенно вроде бы непредсказуемо. И, как результат такого, даже появившаяся вроде бы тенденция, с некоторых пор наметившаяся, утренняя, с одной стороны забота, а с другой забава, с выстраиваньем, находясь в постели, радующих и достойных планов о том, чем будем ныне, и в теченье дня, себя, любимого, и чтобы всё и обязательно смотрелось только привлекающим и радующим, сегодня занимать, и то, по ходу дела начинает, постепенно, но терять свою резонность, потому как, и довольно быстро, начинаешь замечать, что, всё-таки, заранее, гадать, когда сам оцениваешь всё с качественной точки зрения (что будет лучше, а что хуже), одновременно и нелепо, и бесперспективно. Сегодня, например, случился уж воистину, во всех возможных отношениях достойный-знаковый, особый день. И это всё притом, что начиналось всё с утра таким нелепым образом, что из-за боли в сплошь распухших и изношенных ногах, ну, уж никаких не наблюдалось шансов чем-то истинно достойным и не бросающим тень удручающе обыденного сплошь на всё, до того случившееся, некое грядущее существование озаботить. Но, начал, всё из-за подобных перспектив, себя, не ведая желания остаться не у дел, жалеть. Как уже понял-принял до того, к оценке сплошь всего, настырно в голову полезшего, отныне подходил, оценивая всё прежде всего с такой точки зрения — а сам признал такое-некое достойным восхищения? И, в результате, когда половина дня лишь толком началась, уже и в церковь за святой водой сходил, и в паре магазинов побывал, и, чтоб подбодрить в именно таких различных начинаниях, уж дважды очередной отблеск радуги показывали, и, как полученный по факту результат, похоже, что действительно собой доволен. И, как отметить можно, многое из до того неведомого стало, пусть и в особом и неповторимом облике, понятно, и, как на первый взгляд такое кажется, опять могу такое вроде бы сказать, что день прошёл не столь уж удручая плохо и хоть в чём-то радуя! Одна беда, опять нельзя с уверенностью не признать, что о таких особых истинах обычным людям говорить крайне сомнительно, если