Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

и в других местах, в конце марта местные власти приступили к проведению второй призывной кампании, цель которой заключалась в мобилизации мужчин старше сорока пяти лет, предназначавшихся для службы в военных трудовых батальонах[1950]. После событий в Ване местные курды, скорее всего, по приказу своих начальников, начали готовиться к войне. В это же время Лато собрал сто двадцать вооруженных мужчин для обеспечения защиты населения. Приблизительно 20 мая район оказался под угрозой со стороны «бегущих из Вана турок и курдов». Но армянские фидайи остановили наступление, сохранив контроль над перевалом в южной части района, который являлся единственным входом в нахие. В конце концов, мюдир и Лато заключили соглашение, тем самым прекратив конфликт. Наш свидетель сообщает, что в это же время батальон добровольцев с Кавказа продвинулся до соседней Мокской казы, но жители Спаргерда об этом не знали вплоть до прихода в Спаргерд частей Дро[1951].

Российские войска почти два месяца с конца мая по июль успешно контролировали регион. Но в конце июля генеральный штаб русской армии приказал эвакуировать все население Спаргерда и Хизана. Вполне вероятно, что российских военачальников встревожило возвращение объединенных сил Халиля и Джевдета, и они предпочли эвакуировать села, чтобы спасти их жителей от верной смерти. Проведя в ожидании три недели в Востане на берегу озера Ван, армяне из Хизана начали массово пробиваться на Кавказ[1952]. Как и беженцы из Вана, они пали жертвой массовой резни в ущелье Беркри. Другие беженцы нашли приют в Эчмиадзине, где в течение последующих недель умерли от эпидемии[1953].

Погромы в санджаке Муш

Уничтожение 141 489 армян Мушского санджака и разрушение двухсот тридцати четырех сел, в которых они проживали[1954], оказалось для турецких властей гораздо более сложной задачей, чем истребление армянского населения в Битлисе и Спирте. Как мы уже отмечали[1955], две призывные кампании в августе 1914 г. и марте 1915 г. лишили регион его жизненных сил и значительно сократили способность армян защищаться. Очевидно, что власти предпочитали истребить население Сасуна и взять под контроль его горные крепости. В мае они совершили первое нападение на этот район при поддержке курдских племен (белеков, бекранов, шегов и т. д.), которых снабдили оружием. Нападение было отражено[1956]. Эти операции осуществлялись одновременно с операциями против гражданского населения южных каза Сильван и Бешири к югу от Сасуна[1957] и на севере Мушского санджака в Буланике. Одновременность этих действий предполагает, что следующим шагом плана была ликвидация «большого куска в середине», включавшего сто три села Мушской равнины с армянским населением в них, составляющим 75 623 человека[1958]. Провал наступления курдских чете на Сасун, вероятно, убедил младотурок в том, чтобы одержать верх над этим плотным скоплением армян, необходимо привлекать включительно «регулярные» войска. Без сомнения, этим объясняется временное июньское затишье в Муше: «Неожиданно повсюду прекратились преследования и разграбления сел, и в Муше воцарился идеальный порядок». Затишье просуществовало три недели[1959], в течение которых войска Халиля и Джевдета проводили ликвидацию армянского населения в Сииртском и Битлисском санджаках. Они освободились только в начале июля, и тогда Джевдет и подполковник Касим-бей с дивизией оставили Халиля заканчивать дела в Битлисе, а сами занялись Нушской равниной[1960]. Халил и его экспедиционный корпус, оснащенный горными орудиями, присоединился к ним не ранее 8 июля 1915 г.[1961]. Но для повышения своих шансов на успех властям было необходимо мобилизовать и местные силы. В этом им оказал существенную помощь приезд в июне в Муш важного религиозного сановника и члена Османского национального собрания Ходжи Ильяса Сами, воодушевивший мусульманское население провинции. Его возвращение из Константинополя не было случайным. Один из историков утверждает, что его на выручку позвал мутесариф Сервет[1962]. На самом деле, его только что назначили инспектором КЕП в Муше. Как и в других вилайетах, здесь был создан оперативный комитет, который возглавил Сами. Другими его членами были: Сервет, Халил [Кут], двоюродный брат Ходжи Ильяса Фаламаз-бей, Дервиш-бей, дядя Ходжи Ильяса Хаджи Муса-бег, в Муше Дидо Решид и Салих-бей, ответственный секретарь КЕП[1963]. Все они были вождями племен и принадлежали к мушской организации младотурок[1964]. Комитет мог также рассчитывать на поддержку гражданских чиновников, таких как начальник бюро по регистрации земельных участков Бедирхан Эфенди, начальник госпиталя Ибрагим-эфенди, каймакам Буланика Эсад-паша, начальник полиции Махмуд-эфенди, офицеры полиции Казим-эфенди и Риза-эфенди, а также таких военных, как командир жандармерии Беджет-бей и военный аптекарь д-р Асаф[1965].

В распоряжении Специальной организации были курдские кавалерийские формирования, а также собранные командующим иррегулярных войск Хаджи-бегом мужчины из местных племен. Хаджи Муса-бегу оказывали поддержку командиры отрядов чете: Рустам-оглу Хайрулла, сыновья Хаджи Ясин, Казаз Махмуд, Котунли Дурсун, Шюкрю, Мустафа и Ариф из Хаджи Али, Абдул Керим, сыновья Топала Гото, Котунли Ахмед, Шейх Ниази и его брат Джемил-эфенди из Бейракдара, Нурхеддин из Сло, Ариф из Асада, Хаджи Ибрагим, Бакдур Гусейн и Дели Решид-оглу Махмуд[1966]. Некоторые из этих членов Специальной организации, например, Дидо Решид и его отряд в пятьсот человек, уже участвовали в военных операциях в Ване. Другие впервые прибыли к месту действия. Однако все получили оружие, боеприпасы и денежное содержание от префектуры и считались наемными «регулярными войсками» на задании[1967].

Ходжа Ильяс Сами по-прежнему оставался центральной фигурой Муша. Будучи высокопоставленным религиозным сановником, он обладал значительным авторитетом, который использовал для проповедования джихада в городской соборной мечети[1968]. Хотя на самом деле он, как и другие местные влиятельные лица, только выполнял приказы одного из лидеров Специальной организации («Тешкилят-и Махсуса»), подполковника Халиля [Кута]. Первое, что было сделано после прибытия 8 июля экспедиционного корпуса Халиля в Муш, это взятие под контроль всех подъездных путей к городу и перекрытие всех каналов связи между населенными пунктами равнины. На следующий день они были атакованы отрядами чете под командованием Хаджи Мусы-бега[1969]. В предшествовавшие этим погромам дни те же самые чете подвергали жителей деревень систематическим пыткам в поисках спрятанных ими винтовок и конфисковывали их. Иными словами, были приняты все возможные меры, чтобы по первой же команде верхних эшелонов Специальной организации сразу приступить к действиям. Задача чете облегчалась тем, что в селах, на которые они должны были напасть, почти не осталось молодых мужчин[1970]. Мы располагаем многочисленными свидетельствами участников этих событий, которые показывают, что аналогичные методы применялись по всей равнине. Чете окружали село, устраивали облаву на мужчин,