Дарт Лонгботтом - Добрый Волдеморт

* * *

На следующий день Палпатин, восседая в кресле Верховного волшебника, торжественно объявил о начале работы Визенгамота. Вопрос о наследстве Блэка он поставил на обсуждение одним из первых. Сегодня планировалось рассмотреть гораздо более значимые вопросы, чем споры о праве на имущество. Зал полный волшебников шумел, как вокзал Кингс-Кросс первого сентября.

Альбус Дамблдор и Гарри Поттер, заранее приглашённые, уже заняли свои места, находившиеся в самом низу гигантского амфитеатра. Недалеко от них сидела Долорес Амбридж. Выражение лица бывшей директрисы было безрадостным, а её любимый розовый костюм выглядел выцветшим и мешковатым. В ложе для важных министерских сотрудников выделялась напряжённая фигура Корбана Яксли. Тот поглядывал по сторонам и сердито хмурил рыжеватые брови.

— Иго-го-иго-го! Цок-цок-цок, кобылка! — издевательски пробормотал Поттер, но Амбридж услышала его даже сквозь шум и непроизвольно сжалась.

Затем лицо Долорес исказилось от страха и ненависти. Она посмотрела на очкастого гриффиндорца, прищурив глаза, будто брала Гарри в прицел волшебной палочки. Если бы взглядом можно было убивать, Поттер — несомненно! — был бы уже мёртв, — столько жгучей ненависти было в глазах Амбридж.

— В Визенгамоте шутить не стоит, мой мальчик! — произнёс осуждающе Дамблдор, но весёлый взгляд старика за очками-половинками выдавал его настроение.

Палпатин перестал наблюдать за будущими жертвами его интриги, усилил голос заклинанием и громогласно произнёс:

— Прошу внимания, леди и джентльмены! Сегодня полным составом Визенгамота рассматривается дело о применении мисс Амбридж модифицированного тёмного артефакта «Чёрное перо» к ученикам школы волшебства и чародейства Хогвартс. Прошу обвинителя и защитника подойти ко мне поближе.

Со своих мест немедленно поднялись Альбус Дамблдор и Корбан Яксли. Волшебники подошли к трибуне Палпатина, он быстро уточнил, кто есть кто, и дал слово Дамблдору.

— Я принёс сюда свидетельские показания и результаты обследования более полутора десятков учеников, которые были наказаны с помощью «Чёрного пера», — громко заявил Дамблдор. — То, что дети писали тёмным артефактом, кровоточащими рубцами вырезалось у них на коже.

Голос директора Хогвартса загремел, а глаза засверкали от негодования:

— Более того, смысловое значение написанных слов навсегда запечатлевалось в аурах детей. По счастливой случайности, мисс Амбридж успела использовать только одну установку: «Я не должен лгать». Если бы я заранее знал, что она так издевается над детьми, я бы немедленно отстранил мисс Амбридж от преподавания и передал её в руки Аврората!

На трибунах тут же зааплодировали сторонники Дамблдора. Подождав, пока шум утихнет, Палпатин дал слово Корбану Яксли. Тот не выглядел настолько представительно, как директор Хогвартса, но голос Корбана звучал не менее уверенно:

— Уважаемый Визенгамот, господин Верховный волшебник. Если высокий суд сочтёт необходимым ознакомиться со списком учеников, получавших наказание, то вам сразу станет понятно, что Долорес Амбридж была в своём праве!

Раздались возмущённые крики сторонников Дамблдора. Многие судьи потребовали огласить фамилии учеников, и Палпатин незамедлительно отлевитировал нужный свиток в сторону секретаря суда. Персиваль Уизли надулся от важности и чётко зачитал весь перечень пострадавших. В зале воцарилась недоумённая тишина.

Яксли с ухмылкой победителя посмотрел на Дамблдора и сказал, обращаясь к судьям:

— Как вы могли заметить, уважаемые лорды и леди, в этом списке нет ни одного чистокровного волшебника. В нём указаны тринадцать магглорождённых и двое полукровок. А как вы все знаете, согласно магическим законам, опекуном таких детей на время обучения становится директор Хогвартса. И на тот момент директором была моя подзащитная — Долорес Амбридж. Говоря проще, она была вправе решать, как воспитывать в выходцах из обычного мира уважение к магическим традициям.

Зал молча слушал. Одни судьи задумчиво хмурились, другие согласно кивали на слова защитника. Было заметно, что никто не остался равнодушным. И Яксли экспрессивно продолжил:

— Уважаемый Визенгамот. Вы не понаслышке знакомы с тем, что многие магглорождённые далеко не всегда следуют нашим законам. Выходцы из мира магглов склонны лгать, непочтительно относиться к магии и бездумно использовать слова, не осознавая, что в нашем мире за такое легко можно понести серьёзное наказание. Поэтому, отчаявшись помочь студентам понять, насколько важно правильно воспринимать магию, мисс Амбридж прибегла к столь радикальным мерам. Просто потому, что магглорождённые подсознательно считают наш мир неправильным, а нас — странными и нелепыми ретроградами, погрязшими в невежестве!

На это провокационное высказывание из сектора радикалов раздалось несколько возмущённых выкриков, но Палпатин мгновенно призвал самых буйных к порядку, и Яксли подытожил свою речь:

— Мисс Амбридж искренне стремилась привить детям ответственность за свои слова и поступки. Она делала это исключительно ради блага новых жителей нашего мира! Только представьте, как тяжело ей было принимать такие решения и как она страдала, применяя подобный артефакт. Но что только не сделаешь ради благополучия детей!

В наступившей тишине прозвучал немного истеричный вопрос Гарри Поттера:

— Амбридж была моим опекуном? Да ну, бред! Что это за нелепые шутки⁈

— Не волнуйтесь вы так, молодой человек, — снисходительно улыбнулся Яксли. — С момента возвращения к работе мистера Дамблдора, уже он несёт за вас ответственность. Но только до достижения вами магического совершеннолетия или окончания учёбы.

— А в Отделе тайн за меня тоже отвечала Амбридж? — с надеждой спросил Гарри.

— Нет, мистер Поттер, — похолодевшим тоном произнёс Яксли. — Директор школы пусть и несёт ответственность за своих подопечных, но обязан обеспечивать вашу безопасность исключительно на территории школы. Если вы сядете на метлу, залетите поглубже в Запретный лес и там убьётесь об особенно прочное дерево, то магический откат ваш временный опекун не получит.

— Теперь вы всё слышали, господа судьи! — прервал Палпатин Поттера, который хотел задать новый вопрос.

Совещание Визенгамота было недолгим, и в результате Долорес Амбридж была оправдана. Даже наказание второго полукровки, мистера Ли Джордана, судьи сочли справедливым. Не стоило старшекурснику прилюдно оспаривать методы преподавания Долорес Амбридж. Если каждый студент начнёт вслух сомневаться в компетентности своих профессоров, ничем хорошим это не закончится.

Воспрявшая духом Амбридж посмотрела на Яксли непередаваемым взглядом, а затем поклонилась судьям и вышла из зала, задорно цокая каблучками. От её торжествующей улыбочки лицо Поттера натурально перекосило. Гарри возмущённо посмотрел на Дамблдора, но тот лишь мрачно покачал головой.

Следующим вопросом было обсуждение последней воли Сириуса Блэка. Прочитав вслух текст завещания, Шив посмотрел на очкастого гриффиндорца и громко спросил:

— Вы согласны сменить род и стать Блэком, мистер Поттер?

Этот простой вопрос заставил очкастого гриффиндорца надолго задуматься. Несмотря на