Создатель сказок - Макс Крынов

как можно большему количеству людей. Устрою лекции по рунологии, практику иллюзий, да хоть призывы «диаволов» — все, что угодно, чтобы меня узнали тысячи, и поняли, насколько я отличаюсь от остальных.

— Благодарю, — коротко ответил я. — Кстати говоря, у меня нет знакомых иллюзионистов среди подростков, поэтому…

— О, не переживай, твой кружок не будет пустовать, — подтвердил мои мысли Серж. — Ладно, не буду тебя отвлекать — твой отец уже очнулся.

Развернувшись, мужчина неспешно пошёл прочь.

Я бросил взгляд на папу. Тот уже пришел в себя и теперь беседовал со стареньким целителем.

Не прощаясь с зеваками, я прошелся по каменному и кирпичному крошеву, в которое превратились здания. Забрал меч и секиру отца, узнал у попавшегося навстречу воина про трофеи — оказывается, отцу положена выплата за уничтоженного практически в одиночку монстра. Жаль, что не положены части этого существа — тела отправятся в лаборатории и мастерские Империи, чтобы стать могущественными артефактами, которые пойдут людям более достойным с точки зрения казны, чем рисковавшие сейчас жизнью герои.

— Айдар! — Позвал меня отец. — Идем. Хорошо, что мы подальше встали.

И действительно. Вся дорога на протяжении пары кварталов была забита машинами. Мы дошли до своего автомобиля без проблем, и без проблем выехали, но машины, которые стояли ближе к провалу, все не могли разъехаться. Отец коротко отзвонился матери и передал, что мы в порядке.

Если к порталу мы гнали, визжа покрышками, то домой ехали не спеша — отец выглядел уставшим и каким-то посеревшим. Организм не молодой, а тут всякие усиления, сражение и баф «берсерка» — даже с помощью целителей откат не прошел бесследно. После битвы часть воинов выглядела практически так же.

— Что произошло? — Спросил отец на середине пути.

— Григорьев бросил на тебя баф «берсерка». Ты в одиночку зарубил одну тварь, а дальше я перехватил контроль над тобой и усыпил прежде, чем ты бросился крушить тварей и союзников. Я заявил, что тебя пытались убить, но заместитель губернатора, или кто он там… в общем, мужчина в костюмчике, который группой магов командовал опросил нас двоих и не нашел ничего кроме «досадной ошибки в условиях боевых действий». Теперь Григорьевы должны выплатить нам компенсацию. Миллион — именно в такую сумму оценили покушение на тебя! У меня вообще сложилось впечатление, что там все так или друг с другом повязаны, и если бы не поручение губернатора, все бы списали на «тебе показалось».

Отец моего негодования не разделил.

— Как ты пробился через защиту моего амулета? Меня заверяли, что защита весьма надежна, и надолго сдержит даже менталиста.

Я хохотнул. Про менталиста продавец переборщил, конечно. Нет, задержала бы и менталиста, но не слишком опытного и не дольше, чем на полчаса, а с чуть более опытным могла бы только оповестить носителя. Думаю, она и о моем вторжении отца предупреждала, только вот тот под «берсой» этого не замечал.

— Слышал истории о вампирах? Не тех кровососах, которых мы по осколкам встречаем, а тех, что по Руси раньше ходили.

— Допустим.

— Тогда ходили истории, будто осиновым колом можно убить вампира, а чеснок этих крововососов отпугивает. Знаешь, почему он, а не отвары редких трав? Потому, что этот чеснок был практически в каждом доме. Эта ложь была полной чушью, но она давала людям иллюзию безопасности, из-за чего выдумку разгоняли, превращая в легенду. Вот и тут так же. Нет абсолютной защиты от иллюзий, потому что я могу сотворить материальную иллюзию, которая будет неотличима от реальности. Нет абсолютной защиты от менталистов — крафтеры пока не подошли к тому уровню, чтобы полностью оградить. Не знаю, каким должен быть артефакт, чтобы его сломать невозможно было. Думаю, тут скорее какие-нибудь легендарные или мифические классы и титулы надежнее.

— Интересная история. И за сколько ты его взломал?

— От минуты до пяти. Тогда было сложно наблюдать за реальным временем.

— Мощно, — кивнул отец. — Спасибо. Но больше в мою голову не лезь.

— И не планировал, — слукавил я. Все же обстановка там… своеобразная. Мне хотелось бы выяснить тайну готичного особняка. — Кстати, помнишь, я предлагал тебе симбионта?

— Помню, и все еще не горю желанием пихать себе в спину непонятную дрянь.

Я кивнул, но сам задумался. Интересно — а если я внедрю в отца и других членов семейства симбионтов ради их блага — это будет хороший поступок, или не слишком? С одной стороны есть право выбора, собственное мнение и прочая малополезная для них самих муть. А с другой — их безопасность.

К тому же, вдруг они сами согласятся? Отец-то ладно, свое мнение он уже выразил, а вот остальные вообще не в курсе такой возможности. Вдруг сами согласятся? Как минимум мама имеет право выбирать сама, или хотя бы знать о выборе.

Пока размышлял, доехали до дома. Ворота разошлись раньше, чем машина успела остановиться — юниты бдели. Когда проезжали мимо поста, заметил на рабочем столе юнита какую-то книгу с яркой обложкой. Развлекательная литература? Я думал, что личность у юнитов появляется с S-ранга, а до этого они не больше, чем сообразительные болванчики.

Уже стемнело, но двор освещали четыре прожектора. Окна половины особняка горели, но северное крыло было темным — ни единого огонька.

Мы вошли в гостиную, где нас ждали трое домашних.

— Слава богу, все обошлось, — выдохнула мать и обняла отца. Следом уже их двоих обняли Ника и Степан. Я не удостоился и взгляда от матери, но Ника мне кивнула.

Я присел на диван — решил провести пару минут в обществе семьи. Все-таки не каждый день отправляешь ДВОИХ людей к прорыву со страшнейшими тварями. И наверняка не каждый день твари медлительны и практически безопасны на дальней дистанции. Наверное, сложно сидеть на месте и гадать, в порядке ли ОБА твоих родственника.

— Мы беспокоились…

— Я думал о вас…

Мне не хватало лишь пакетика с чипсами, чтобы хр-рустом разрушить эту идиллию. Хотя признаюсь — немного завидую отцу в такой ситуации. Но совсем немного. Чуть-чуть. С ноготок.

— Может, попросишь удалить твой номер из этой базы? — Спросила мама внезапно.

— От каждого рода должен идти хотя бы один защитник, либо помощь деньгами на ликвидацию последствий прорыва, — сказал отец, но я видел его в бою. Это условие не было для него тяжкой обязаловкой. Думаю, он наслаждался битвой.

Мать посмотрела на меня,