Либежгора - Рустам Разуванов

был их видеть. Теперь ничего не страшно. Хоть прямо сейчас в лес, да хоть ночью. Как же хорошо, что они здесь. Их компания всегда была особенно теплой, из-за чего я так любил возвращаться в деревню. Все мои светлые воспоминания из детства были связаны именно с этими людьми.

– А мы сразу приехали, мне сегодня днем дедушка позвонил, сказал, что ты утром приехал и что у вас бабушка в лесу пропала.

– Да, мы сразу же отпрашиваться начали, я просила-просила своих, а они еще и спорили, мол, а тебе зачем, ты там мешаться будешь, да…

– А меня сразу отпустили, сказали, хоть чем-нибудь полезным займешься.

– А ты когда приехал?

– Да в шесть часов утра на поезд сели. К обеду уже почти здесь были.

– А как так быстро узнали?

– Да Таня ночью маме позвонила.

– Откуда?

– С Тихвина, там на площади новый таксофон поставили, у твоего дома как раз, – ответил Данька.

Маша округлила красивые голубые глаза и удивленно начала смотреть то на меня, то на него. Я не выдержал и засмеялся.

– Да не слушай его, он издевается, с магазина звонила. Откуда же еще. Видимо, тетю Марину ночью поднимали и пошли открывать магазин, чтобы позвонить.

– Данька, блин, я уж поверила, при чем тут Тихвин вообще?

– А что за вопросы-то глупые, откуда еще можно позвонить?

– Ну, мало ли.

– Что мало ли? С галоши на ветке дерева, что ли?

Маша замахнулась ладошкой над головой своего дальнего родственника, но тот ловко увернулся, встряхнув нестрижеными русыми волосами. Я снова заулыбался и ощутил прилив радости от их появления. Мы решили прогуляться по дороге за деревню. Мы всегда так делали, с раннего детства, играли там в полях, катались на велосипедах, строили свой штаб в лесу возле дорог. Чем старше мы становились, тем меньше играли, но прогулки за деревней так и остались нашей привычкой. Там мы всегда были одни. Пели песни, громко шутили, кидались друг в друга колючками и общались. Нам всегда было о чем поговорить: от личных переживаний до важных событий в мире. Вот и сейчас мы просто шли и болтали, как в старые добрые времена. Из-за леса на Либежгоре виднелось лишь красное зарево, становилось все темнее и темнее. Пока мы шли, я начал пересказывать услышанные сегодня истории:

– А вы помните про Осиново?

– Про Осиново я помню только то, как все мальчишки проверяли друг друга на смелость и пытались дойти туда пешком, но все чего-нибудь пугались и всегда возвращались назад.

– Маленькие все были.

– Да, я сам помню, как три раза пытался дойти до Осиново, но я не об этом.

– А о чем? – удивленно спросила Маша.

– Про колдунов там всякое слышали ведь? Что там одни колдуны жили?

– Ну да, это и была главная страшилка.

– А вот про то, что там археологи какие-то древние могилы раскапывали, точно ведь не слышали?

– Археологи?

– Какие еще могилы? Мне бабушка рассказывала, что у них не было кладбищ, там запрещено было хоронить раньше. Откуда там могилы?

– Ну да, нестыковочка получается, дружище, могилы древние копали, а кладбищ там, оказывается, никогда и не было.

Даня саркастично зачесал волосы и улыбнулся, но я знал, что ему интересно будет то, о чем я хочу ему рассказать. Он словно ждал, чтобы я расставил все по своим полочкам, но в этот раз я и сам толком ничего не понимал.

– Ну, может, они древние и никак не связаны были с кладбищем.

– Не, похоже на ерунду какую-то, археологи, может, чего и копали, тут спору нет, мало ли что где найти можно, на каждом клочке земли кто-нибудь да жил раньше.

– Да, – подтвердила Маша, – а вот про могилы, скорее всего, болтовня. Сам знаешь, как это бывает, один сказал – копали, второй сказал – кость нашли, а третий придумал, что там могилы древние.

И я впервые подумал, что мог ошибиться. Действительно, мало ли бывало такого, когда старики что-то выдумывали, даже про нас самих, а мы потом смеялись или даже краснели. Почему в этот раз я поверил? Из непроглядной темноты завыл ветер. Маша первая обратила внимание на то, что в такой темноте даже по дороге гулять жутковато, и предложила повернуть назад.

– Когда теперь? Мы с Даней, если что, и ночью готовы пойти.

– Вас пустят?

– А еще как? Мы же сюда не на картошку выпросились.

– Да уж, – заметил я, – а хорошо здесь в это время, да? Урожай у всех уже собран, сено заготовлено, работы совсем немного, целыми днями гулять можно.

– Да! – обрадовалась Маша, но тут же осеклась: видимо, ей стало неловко за излишнюю радость в этой не самой радостной ситуации. Я сразу же попытался перевести тему.

– Ночью, наверное, пойдет группа охотников и других опытных мужиков, кто эти места возле Либежгоры хорошо знает.

– Уже решено, значит?

– Ну точно не знаю, вроде к нам должен Дым после ужина зайти.

– Хм-м-м… Хм-м-м… – язвительно изобразил его мычание Данька, и Маша тут же прыснула от смеха. Я посмотрел на них. В темноте их лица казались каким-то странными, словно светящимися. Белые, блестящие глаза. Белесая кожа и с трудом сдерживаемый смех. На секунду я даже испугался этого их странного вида, но потом тоже не выдержал и рассмеялся в голос. Мы стали смеяться хором, как дураки. Мне кажется, на секунду мы даже забыли, над чем смеемся. Мы смеялись друг над другом, над тем, как это бывает, когда видишь практически родное лицо друга, смеющегося над чем угодно. Это само по себе забавляет и радует. На душе стало очень легко. А ведь где-то там, в лесу сейчас бродила моя бабушка.

Через несколько минут мы были уже у моего дома. Ребятам предстояло идти дальше. А я спешил домой, чтобы успеть немного вздремнуть, перед тем как отправиться в лес.

– Ну что?

– Если идем в ночь, то, значит, увидимся.

– Вы уверены?

– Ты что, конечно, я только за.

– А я давно мечтал с тобой всю ночь по осеннему лесу пошляться. Таких приключений у нас еще не бывало, да и так далеко мы еще никогда не заходили.

– Это точно! Ладно, ребят, спасибо вам, увидимся!

– Давай и спокойной ночи тебе, если все-таки ночью искать не пойдем.

– И тебе, Маш!

И действительно, ведь мы с Даней часто уходили в лес – просто посидеть у костра, попробовать построить новый штаб или выковать на костре нож из ржавого куска железа. Когда мы были всей компанией, то и Машка с Ленкой всегда были