Опыты для будущего: дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания - Александр Михайлович Родченко

самих себя! Двигайтесь вперед, изобретайте, ищите… Выбросьте, уничтожьте всё лишнее, всё ненужное. Будьте свободными, вечно юными искателями…

Будьте творцами, наконец, а не стадом, вы, о, люди живущие!

Анти

«Самобытным» критикам и газете «Понедельник»[52]

Вы, огнепоклонники Запада!

Книжные черви своих могильных кабинетов!

Русские критики, всегда хрюкающие на русское творчество, обвиняя в подражании Западу!

Смотрите, вот Россия родила свое творчество и имя ему беспредметность!

Смотрите, вот они, самые передовые творцы, беспредметники (супрематисты), вот эти первые в мире изобретатели нового, еще невиданного на Западе.

Мы должны радоваться великому творчеству России!

Почему вы теперь не пишете о том, что в России появились первыми художники беспредметной живописи…

Ведь это начало рассвета полной самобытности творчества России.

Идите, еще не поздно, смотрите, как цветовики, беспредметники остро, разнообразно работают в своем изобретенном творчестве.

Идите, изучайте истинных наших творцов: Малевича, Розанову, Удальцову, Веснина, Древина, Родченко, Попову, Пестель, Давыдову, Клюна.

Да не проспите, как русскую икону.

И позор падет на вашу голову, если вы поздно хватитесь изучать наше самобытное русское творчество.

Анти

Ган был интересный человек, но, к сожалению, пьющий запоем и сугубо эгоистичен и самолюбив.

В газете «Анархия» в отделе искусства еще писал Малевич, какой-то Баян Планежен и Б. Комаров.

Мы с Варварой ходили в гости к Гану. У него дома была довольно симпатичная простая добрая жена и уютная квартирка.

В особняке Морозова было несколько комнат – музей фарфора и две комнаты гравюр. В холле была живопись – панно Врубеля «Фауст и Маргарита».

Все эти художества тогда почти совсем не интересовали меня, хотя я их знал и изучал. Они были для меня «проклятое прошлое», и только; я их тщательно охранял и берег, но совсем не уважал. Сейчас это странно даже мне самому, когда я люблю русский фарфор и Врубеля, но тогда у меня было свое, левое искусство.

Я бродил по чужим комнатам с чужим искусством и ничем этим не восхищался. Я смотрел на этих «анархистов» и ими не удивлялся. Я не был восхищен ни фарфором, ни «анархистами», и то и другое было обыденно и мало интересно.

Что это за люди? Я ничего не видел в них особенного, кроме названия. Я не ждал от них ничего хорошего. Это были обыкновенные люди, немного сентиментальные, безыдейные и, главное, не талантливые. Их житье ничем не отличалось от житья квартирантов в нашей квартире. Они ничего не создали нового ни в быту, ни в своих отношениях. Спали, где попало. Ели, где попало. Так же играли на мандолине и так же ссорились.

Какой же это «анархизм-коммунизм»? Одно название, а сами – обыватели.

В один, как говорится, прекрасный день «анархистов» разгромили и разоружили.

Пришел однажды В.Е. Татлин вечером ко мне и с таинственным видом стал рассказывать, что приезжали в Москву Н. Пуни[53], Альтман[54] и Штеренберг[55], который является комиссаром искусств. Его (Татлина) назначили московским комиссаром Отдела искусств, и я должен пойти к нему.

Вскоре я был в Отделе ИЗО пом. зава подотдела художественной промышленности, а заведующим была О.Е. Розанова.

В это же время мы организовали Профсоюз художников города Москвы с тремя федерациями: правая, центр и левая. В левой председатель был Татлин, а я секретарь.

Клуб левой федерации был организован на частной квартире некоего Тумерина, кажется, знакомого Поповой. Он предоставил нам две комнаты со всей мебелью, видимо, опасаясь, что их всё равно отберут. Сделали первую выставку общую, вторая была моя…[56]

Художникам-пролетариям

Мы – пролетарии кисти! Творцы – мученики! Угнетенные художники!

Мы – обитатели холодных чердаков и сырых подвалов!

Мы, носящие пылающий огонь творчества, ходим голодные и босые!

Мы, не имеющие возможности творить, отдаем лучшие силы и время для заработка на скудное пропитание!

Мы, чье положение хуже угнетенных рабочих, ибо мы – и рабочие для пропитания своего и творцы для искусства в одно и то же время!

Мы, ютящиеся в конурах, часто не имеющие ни красок, ни света, ни времени для творчества.

Пролетарии кисти, мы должны сплотиться, мы должны организовать «свободную ассоциацию угнетенных художников-живописцев» и требовать хлеба, мастерских и права на существование.

Довольно!

Нас угнетали меценаты, заставляли исполнять их прихоти…

11 апреля 1918 г.

Динамизм плоскости[57]

Проектируя отвесные плоскости, записанные подобающим цветом, и пересекая их линиями глубинного направления, открываю, что цвет служит только как условное средство отличить плоскости, как одну от другой, так и от показателей глубин и пересечений.

Найдя другой способ отличить одну плоскость от находящей, выходящей или уходящей плоскости, кроме цвета, воспользуюсь этим сейчас же.

Признавая лишь яркое отличие главных и центральных плоскостей и проекций их от периферических, параллельных или уходящих в глубины, не считаюсь с качеством и сочетанием цвета.

Отправляя плоскость в глубину, оставляю как ее след, проекцию и, наоборот, показывая ряд плоскостей разных приближений, окрашиваю их подобающим цветом по месту стройки, веса и контраста.

Строя проекции в овалах, кругах, эллипсах часто отличаю цветом только края проекций, чем явно подчеркиваю ценность проекций и цвет, как вспомогательное средство, а не цель.

Упорно изучая проекцию в глубину, высоту, ширину, открываю нескончаемую возможность построений за пределы времени.

Работая таким образом, я называю свои последние произведения «композициями движений окрашенных и проектированных плоскостей».

28 апреля 1918 г.

Ольга Розанова – живописец[58]

1886–1918

7 ноября 1918 года в 10 часов утра умерла Ольга Розанова – Живописец-Изобретатель… революционер Искусства, первый Мастер супрематической живописи…

Не Ты ли хотела озарить мир каскадами цвета.

Не Ты ли проектировала прожекторами творить цветовые композиции в воздухе…

И как рано Ты исчезла от нас…

Кажется, Твой мозг томился от изобретательских замыслов…

Ты думала творить цвет-светом.

Твоя неистощимая фантазия и упорный труд создали огромное количество произведений живописи и еще больше рисунков.

Знаю неистощимые богатства твоих творений, в вышивках, коврах, платках, лентах и проч.

Ты была одна из тех немногих, кто стоит в авангарде самого Левого Искусства.

Ты была вечный революционер-Изобретатель в композиции и технике.

Мы поражались Твоим фантазиям.

Анархист Творчества, Ты была неутомимый вечно новый Гений Изобретательности.

Ольга Розанова умерла, но искусство Твое будет гореть вечно.

Родченко

А.М. Родченко. Набросок модели памятника Ольге Розановой. 1918

А.М. Родченко. Композиция из серии «Концентрация цвета и форм». 1918

Система Родченко[59]

«В основание своего дела я положил ночное».

М. Штирнер. «Единственный»