Милый мальчик - Роза Ветрова

- Ну и ладно. Бархатцы я тоже поливала. Хорошо, что ты приехала, а то я и за своим-то особо не успеваю - здоровье не то. А ещё и за Валиным.

Старушка посмотрела на меня, на тряпку с ведром за моей спиной и вдруг ласково улыбнулась.

- Приходи, я тебе борща налью. Сегодня с готовкой уже некогда будет.

- Ну что вы, - чувствую себя неловко, но, живот бурчит так, что я почти уверена: через часик вся неловкость исчезнет. Старушка очень милая и добрая, и мы с ней разговариваем еще минут пять о том, о сем, прежде, чем она уходит.

Вычистив весь домик, под рев пустого желудка я сворачиваю бурную деятельность и добегаю до соседки, где она мне наливает огромную порцию потрясающего борща. Потом мы пьем с ней чай и болтаем без умолку о пустяках. Словоохотливой бабе Вере совсем тут скучно и одиноко, и она радуется любой возможности пообщаться с живым человеком, а не с позабывшими её родственниками по телефону. Я ловлю себя на мысли, что с весёлой старушкой мне тоже интересно, и обратно домой ухожу в приподнятом настроении, булкой домашнего хлеба и с горсткой леденцов в кармане. Темно - хоть глаз выколи, и парником решено заняться завтра.

После долгой катавасии с душем, я все же умудряюсь слить ржавую воду и дождаться чистую, наспех обмываюсь еле тёплой водой и ложусь спать внизу на диване. На втором этаже есть крохотная спаленка с голубыми рюшами и ажуром на занавесках, но отчего-то я не решаюсь нагло завалиться в хозяйскую комнату, хотя выглядит она вполне уютно. Только запах старый и слегка прелый, комнаты давно не проветривали.

Расстелив на диване белье в крошечных розочках, я наконец-то плюхаюсь спать. В домике тепло и уютно, за окном воет ветер. Я чувствую себя в безопасности.

Мне действительно начинает казаться, что этот домик - лучшее место на Земле. После пустой необжитой общаги или вечно одинокой квартиры, где днем с огнём не сыщешь мать - СНТ бабы Вали кажется райским местечком. Хотя, парадоксально звучит, тут ведь я тоже одинока.

Интересно, близнецы ощущали себя одинокими? Ведь они всегда были друг у друга...

Мыслей в голове много. Но глаза слипаются от усталости, и под заунывное пение ветра я сладко засыпаю.

-----

В общем я отправилась выполнять поручение Инны Семеновны сразу же, надеясь быстро со всем справиться и успеть в художку.

У Рождественских чисто и сухо в подъезде, в квартиру стоит обычная металлическая дверь. Не знаю чего я ожидала, но тут слишком... аккуратно, что ли. Как-то не похоже на логово сумасшедшего психа с ножницами.

Звонок весело тренькает, но никто не отвечает. Из-за двери доносится классическая музыка, и меня отчего-то пронимают мурашки. Опять не ожидала подобного.

Мне теперь вообще кажется, что понять Рождественских не под силу ни одному психотерапевту, куда уж мне.

Звоню ещё раз, решив про себя, что если никто не откроет - это знак. Сбегу к чёртовой бабушке без зазрения совести. В глубине души я на это, конечно, надеялась.

Секунда, вторая, третья... Тишина.

Что ж, Инна Семеновна, я честно попыталась. Дальше вы уж сами как-нибудь.

Едва я обрадовалась такой неслыханной удаче и развернулась , как мыльный пузырь моей преждевременной радости лопнул - дверь распахивается. В недрах квартиры разрывается Пётр Ильич Чайковский со знаменитым трудами для Щелкунчика. На меня удивленно смотрит Додик.

- Додик... Тьфу-ты, Егор... - Прекрасное начало, Боброва! В твоём репертуаре!

От грубого ляпа готова провалиться сквозь землю, но парень просто смотрит на меня, по всей видимости, задаваясь вопросом какого черта я тут забыла.

Ах, у меня тот же самый вопрос... Ну, Инна Семеновна, ну удружила.

- Класснуха просила навестить тебя. Вот, я домашку принесла, - неловко объясняюсь, протягивая распечатки.

Он вдруг прижимает палец к губам, призывая замолчать и манит меня рукой вглубь квартиры. Что-то хочет показать. Я растерянно смотрю на него, не решаясь войти.

Волосы на загривке встают дыбом, когда я смотрю в зеленые гипнотизирующие меня глаза.

Я не хочу входить! Шестое чувство вопит во мне убираться отсюда подальше, предварительно зашвырнув распечатки, как гранату. Это же будет считаться выполненной миссией? Сделанное И.С. заберёт в следующий раз, вряд ли учителя ждут домашние работы учеников с тоскливым нетерпением.

Додик продолжает манить меня внутрь, показывая пальцем вглубь комнаты. Его волосы слегка растрепаны, а в домашней растянутой футболке и штанах он смотрится непривычно мило.

- Ладно, только быстро, - сдаюсь, быстро скидывая кеды. Посмотрю что там и побегу по своим делам. Ничего же страшного не произойдёт, да?

Прохожу за ним по прохладному паркету, попутно рассматривая светлую просторную квартиру. У них уютно.

- Ну что там у тебя?

На пороге комнаты в неверии застываю, потому что вижу у стены множество террариумов, наставленных друг на друга. Целый гребанный городок. В них копошатся ползучие гады ярких расцветок. На письменном столе стеклянный короб поменьше, и в нем я узнаю мохнатого паучка Эрнеста.

Пульс начинает зашкаливать, а желудок проваливается в глубокую бездну, когда плечо обнимает тяжелая рука. Я замираю на месте, затаив дыхание и краем глаза наблюдая, как вторая рука тянется к знакомым очкам на тумбочке и водружает их на нос.

Так Егор одним движением превращается в Савву.

Точнее, этот парень и был изначально Чудиком, но без очков я приняла его за безобидного брата.

- Чудик? - Вырывается из меня очередной ляп. По хорошему бы сразу извиниться, но честно говоря, я уже о такой мелочи не беспокоюсь.

Дела обстоят куда серьезней, потому что я нахожусь наедине с главным психом школы. В окружении совсем не милых зверюшек.

Меня теперь не спасёт даже если назову его своим господином и поклонюсь несколько раз.

Твою маааать...

В школе он не трогал меня, но на каждом, КАЖДОМ, уроке я ощущала его пугающую темную ауру. Как чертово затишье перед бурей.

Мой страх сейчас, наверняка, осязаем. Это видно по моему заторможенному виду, по дрожащим рукам, которые до сих пор держат распечатки. Они ходят ходуном, и Савва медленно вытягивает файлы из моих пальцев, не отрывая от меня взгляда. Подталкивает к террариумам.

Я упираюсь, но неожиданно он обнимает меня со спины за талию и мы вместе преодолеваем последние шаги до змей. Меня колошматит от его пугающей близости. Савва здоровый и высокий, его горячая рука на моей талии