Приквел цветных революций: Апогей гибридной холодной войны. 1946—1991 - Дмитрий Викторович Суржик

Британцы были шокированы, но быстро взяли себя в руки. Английские нефтяные танкеры отказались экспортировать национализированную иранскую нефть. Британский флот установил незаконную морскую блокаду иранских гаваней без мандата ООН, тем самым препятствуя любой другой стране экспортировать иранскую нефть.

Казалось, все козыри в этой игре на стороне Лондона. Но добиться нужного результата в одиночку не получалось. Правительство Мосаддыка было непреклонно в своем желании направить доходы от иранской нефти в иранскую казну. Британцы передали дело в Международный суд в Гааге, но не добились успеха. Это раздражало джентльменов в Лондоне и открывало окно возможностей для их «партнеров» из Вашингтона. Но США никогда не действовали в чьих-либо интересах, кроме своих собственных. И англичанам еще предстояло в этом убедиться.

Чтобы отстоять свою позицию и национализацию нефти, Мосаддык отправился в США и встретился с президентом Трумэном. «В настоящее время в Иране сложилась неприятная ситуация из-за иностранного вмешательства во внутренние дела Ирана и эксплуатация наших ресурсов», — заявил Моссадык в США. Он ошибочно полагал, что США были его союзниками в борьбе с англичанами, потому что американцы тоже когда-то освободились от Британской империи. «Мы разделяем с США любовь к свободе, — утверждал иранский премьер-министр, — но мы были менее успешны в требовании нашей свободы от страны, которая должна была предоставить ее свободы от страны, которая должна была предоставить ее им в 1776 г.»113.

Но персидский гость жестоко просчитался. Еще до прихода в Белый дом героя Второй мировой войны генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра британская Секретная разведывательная служба (МИ-6) уже работала в тандеме с сотрудниками ЦРУ США над планированием тайных операций в Иране. Британский резидент Кристофер «Монти» Вудхаус по предложению двух ведущих британских ученых, занимающихся Персией (Энн Лэмбтон из Лондонского университета и Робина Зенера из Оксфорда), обратился в ЦРУ с проектом плана государственного переворота под кодовым названием Boot («Ботинок»). Недавно переизбранный премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, близкий друг и союзник президента Эйзенхауэра, поддержал усилия по планированию операции в Иране114.

Однако попытки грубого, силового решения, которое предлагали англичане, в США отмели сразу. «Принятый в ответ на национализацию нефтяной промышленности британский план “Бакэнир”, согласно которому предполагалось захватить Абадан, под американским давлением был положен на полку»115. У американцев в руках была своя методика свержения, и они хотели проверить ее в деле. Сперва американцы решили действовать путем переговоров, но результат для янки был аналогичен английскому. После этого их позиция кардинально изменилась. «Определенной вехой в процессе изменения отношения Вашингтона к иранским событиям стал отказ М. Мосаддыка принять предложение по урегулированию нефтяного кризиса в сентябре 1952 г. — так называемое предложение Трумэна — Черчилля»116.

С этого момента и с первых дней президентства президента-генерала Эйзенхауэра США начинают активно разрабатывать спецоперацию TP-AJAX («Аякс») по свержению правительства Мосаддыка. Не зря позднейшие исследователи писали, что назначение братьев Даллесов главами Госдепартамента и ЦРУ «было сигналом того, как сердцу Эйзенхауэра были близки подпольные операции и разведка. Никогда до и после того не было столь тесных связей между Белым домом, Государственным департаментом и ЦРУ»117.

Даже беглого взгляда на заседания Совета национальной безопасности хватит, чтобы отметить, как умело директор ЦРУ Аллен Даллес «кошмарил» своих коллег «советской угрозой» в сочетании с экономическими факторами. На 135-м заседании СНБ США, проходившем 5 марта 1953 г., «г-н Даллес заключил, что наиболее вероятным последствием событий последних дней будет диктаторский режим Мосаддыка. Пока он жив, опасность незначительна, но если он будет убит или иным образом исчезнет из власти, в Иране возникнет политический вакуум, и коммунисты могут легко взять власть. Последствия такого поглощения были тогда со всей серьезностью обрисованы г-ном Даллесом. Не только свободный мир будет лишен огромных активов, представленных добычей и запасами иранской нефти, но и русские обезопасят эти активы и отныне будут свободны от любого беспокойства по поводу своей нефтяной ситуации. Еще хуже, отмечал г-н Даллес, что если Иран поддастся коммунистам, то нет никаких сомнений в том, что в скором времени под контроль коммунистов попадут и другие регионы Ближнего Востока, располагающие примерно 60 % мировых запасов нефти»118. Допустить отпадения мировых источников нефти американцы, конечно, не могли.

Американцам очень пригодились те возможности британских спецслужб, которые они имели в Иране. Операцию «Аякс» курировал внук 26-го президента США и кадровый американский разведчик, специализировавшийся на «большом Ближнем Востоке» Кермит «Ким» Рузвельт-младший. Гарольд «Ким» Филби так вспоминал о нем: «Довольно любопытно, что я назвал его “очень тихим американцем” за пять лет до того, как Грэм Грин написал свою книгу. Скорее образованный и воспитанный, чем интеллектуал, он был обходителен и говорил с заметным акцентом жителей Восточного побережья; он имел массу светских знакомств, как хозяин и как гость был приятен и не манерничал <…> это был человек, которого можно было в последнюю очередь заподозрить в том, что он по уши замешан в “грязных делах”»119.

За приятными манерами внука 25-го президента США скрывался весьма жесткий «политический убийца», который под прикрытием Ассоциации американских друзей Ближнего Востока занимался подрывной деятельностью и шпионажем. Кермит Рузвельт (благо директор ЦРУ выделил резиденту в Тегеране для этого целый миллион долларов)120 развязал кампанию по очернению иранского правительства в мировых и иранских СМИ: «От компании Би-Би-Си потребовали удвоить количество программ на персидском языке (фарси). В ведущих британских и американских газетах стали публиковаться статьи и репортажи, в которых М. Масаддык изображался в качестве одержимого одной идеей ксенофоба, “фанатичного Робеспьера” и “трагического Франкенштейна”»121. Чем ближе к Ирану была аудитория, тем более «чувствительные» темы затрагивала западная пресса, называя Мосаддыка властолюбцем, коррупционером и даже врагом ислама, тщательно скрывающим свое еврейское происхождение (государство Израиль, образовавшееся всего несколько лет назад, стало предметом общих негативных эмоций в арабском мире). Эта пропаганда принесла свои плоды. К концу апреля 1953 г. «мировое общественное мнение» было готово принять смену власти и приветствовать ее.

Не меньшее внимание было уделено американскими разведчиками воздействию на иранское общество изнутри. Основным орудием информационно-психологического воздействия стали слухи. На базарах и в банях представители преступного мира рассказывали крестьянам, рабочим и ремесленникам, что правительство обобществит их жен, закроет мечети и отдаст Иран под власть Советскому Союзу. Градус неприятия Мосаддыка внутри иранского общества постоянно нарастал.

Помимо Кермита Рузвельта, осуществлявшего «стратегическое руководство» операцией, действиями «на земле» управлял Дональд Уилбер, кадровый агент ЦРУ и известный автор книг об Иране, Афганистане и Цейлоне, действовавший под легендой архитектора. Планируя операцию, ЦРУ организовало партизанские отряды на случай, если коммунистическая партия Туде захватит власть в результате хаоса, вызванного операцией «Аякс». Согласно документам, ранее имевшим гриф «совершенно секретно» и опубликованным Архивом национальной безопасности, заместитель госсекретаря Уолтер Беделл Смит сообщил, что ЦРУ достигло соглашения с лидерами племени кашкайцев на юге Ирана о создании тайного убежища, из которого могли бы действовать финансируемые США партизаны и агенты разведки122.

В середине мая 1953 г. решение на свержение правительства Масаддыка было принято. 19 июня 1953 г. Кермит Рузвельт прибыл в Иран под именем Джеймса Локриджа. Он наладил связи с британским разведцентром в Тегеране и приступил к непосредственному управлению операцией. Своим рычагом Рузвельт избрал низкопоклонство иранских медиамагнатов перед западной цивилизацией. Для одного из редакторов тегеранской газеты важно было иметь «кадиллак» последней модели. Кермит Рузвельт решил