Приквел цветных революций: Апогей гибридной холодной войны. 1946—1991 - Дмитрий Викторович Суржик

После непродолжительного шока власти перешли к решительным действиям, бросили против восставших войска с танками и броневиками. Рабочие тем временем в занятом ими управлении госбезопасности (где они освободили 250 заключенных) захватили легкое стрелковое оружие. Расположенная рядом больница имени Ф. Рашея, которая обслуживала протестующих, быстро получила название «фронтовой больницы». Там же, в пылу боевых действий, должны были появиться девушки, представившиеся в качестве медицинской службы восстания136.

Между 11 и 12 часами отдельные вооруженные стычки между рабочими и войсками переросли в продолжительные бои. Итог дня был трагическим: по меньшей мере 58 жертв (50 мирных жителей, 4 солдата, 3 офицера ГБ, 1 милиционер), около 600 раненых и от 800 до 1,1 тыс. арестованных и задержанных протестующих137.

В своем выступлении на радио 29 июня 1956 г. премьер Юзеф Циранкевич угрожал отрубить руки тем, кто поднимет их против народной власти. Однако сама власть уже не была единой. Познаньские происшествия намеревались использовать в своих интересах обе соперничающие фракции. В последующие месяцы, в августе и сентябре, внутренняя ситуация усложнялась все больше и больше. Несмотря на то что во внутрипольской прессе властям удалось замолчать беспорядки, о них рассказывали паломники, которые со всей страны приехали в Познань на открытие кафедрального храма. На заводах стали формироваться неподконтрольные властям рабочие комитеты, крестьяне массово выходили из навязанных «сверху» производственных кооперативов. Растущее общественное давление вынуждало партийную верхушку к драматическому, с ее точки зрения, выбору. Мятежники получили относительно мягкие приговоры, но удержать страну в русле ПОРП теперь уже можно было только сменой всего руководства. Безвластию «временного руководства» приходил конец, ему на смену спешили националисты-карьеристы во главе с Владиславом Гомулкой, до поры до времени умело мимикрировавшие в социалистов. VIII пленум ЦП ПОРП стал их триумфом, закладывая постепенное отпадение Польши из соцлагеря.

Отрицая роль католического духовенства в беспорядках как «политруков», Институт нацпамяти Польши тем не менее подтверждает роль клира в пропаганде и формировании ценностного поля (католического, антисоветского) поляков: «Церковная среда стала единственным действующим в общественной сфере хранителем памяти июня 1956 года. Если бы не она, память была бы полностью перенесена в частную сферу. Этого не произошло бы, если бы ни стойкая позиция архиепископа Антония Бараньяка, нового митрополита, который сам испытал коммунистические гонения»138.

Именно клерикальные требования протестующих рабочих отличали «Познаньский июнь» от беспорядков 1953 г. в Берлине и Пльзене. Среди них были непосредственно относящиеся к Церкви в Польше, такие как освобождение кардинала Вышиньского (интернированного с 1953 г.), отказ от репрессий против Церкви, прекращение атеизации общества. Во время уличных манифестаций тогда поднимались возгласы: «Освободите примаса Вышиньского» и «Мы хотим католический польский, а не большевистский режим», пели государственный гимн и религиозные песни. Большинство участников восстания отождествляли себя с католической церковью.

Как отмечают на портале «Моменты истории» Института национальной памяти Польши, «в воспоминаниях участников Познаньского июня и отчетах, составленных сотрудниками аппарата коммунистической власти, мы найдем темы, связанные с непосредственным участием священнослужителей в событиях того времени». В воскресенье, 1 июля, в познаньских церквях молились за убитых участников манифестации, раненых и заключенных, а также их семьях. Беспорядки стали темой церковных проповедей, которые призывали к свободе Отечества и католической церкви139.

События «познаньского июня», несмотря на закрытость социалистических властей, неплохо и весьма оперативно знали американские спецслужбы, ведь Ватикан шпионил по заказам Лэнгли в Польше, Венгрии, на Украине и даже в Италии. А главой этой шпионской сети был не кто иной, как глава зарубежной секции Госсекретариата Ватикана кардинал Доменико Тардини — один из ближайших советников папы Пия XII140. Оперативная информация о проблемах за железным занавесом была очень важна для американской разведки, ведь уже тогда Аллен Даллес сформулировал свое кредо в отношении СССР: завалить его внутренними (в том числе внутри соцлагеря) проблемами и дискредитировать, чтобы добиться карт-бланша на международной арене — в борьбе за освобождающиеся постколониальные страны и страны соцлагеря141, за неоколониальную власть США над ними. Значение Польши здесь Збигнев Бжезинский описал через 10 лет в монографии «Советский блок: единство и конфликт». Это значение было в том, что беспорядки в других странах должны побудить советское руководство перераспределить полномочия в соцлагере в пользу постсталинистских «народных демократий». Такое перераспределение полномочий вызовет «дрожь», усиливаемую националистами в рядах местных компартий, и в конечном счете вызовет крах социалистической системы142. Таким образом, инициированные или поддержанные Западом беспорядки в соцлагере были кровавым фоном для геополитических амбиций Соединенных Штатов.

Важнейшим последствием «Познаньского июня» стал огромный кредит доверия, врученный польским обществом «реформаторскому» кабинету Гомулки, умело разыгравшему амплуа антисталиниста. Увидев единение всей страны вокруг нового лидера, Хрущев был вынужден смириться с его «особым мнением» по многим вопросам. Сохраняя внешнее присутствие в соцлагере, отмечало ЦРУ, польское руководство смогло добиться автономии во внутренних решениях и выступать со своей позицией по многим вопросам уровня отношений двух геополитических блоков — социалистического и капиталистического143.

Как отмечали в докладе ЦРУ от 6 октября 1956 г., сравнивающем польские и венгерские антисоветские выступления, католическая пропаганда, изначально направленная против атеизации польского общества, получила антисоветские и даже русофобские ноты. Одним из важнейших последствий «Познаньского июня» стало окончание «периода молчания» католического клира. Он активно вернулся к пропагандистской и политической деятельности. 26 октября 1956 г. Стефан Вышиньский был освобожден и вернулся к исполнению своих обязанностей. 8 декабря 1956 г. было заключено новое соглашение между польским епископатом и правительством, отменявшее декрет от 9 февраля 1953 г. и ряд ограничений на религиозную деятельность. В 1957 г. Вышиньский посетил Ватикан, где 18 мая папа Пий XII вручил ему знаки кардинальского достоинства. А католические клубы продолжили свою антисоветскую деятельность, де-факто став легальными резидентурами Ватикана.

Будущий папа Римский Иоанн Павел II уже с конца 1960-х гг. начал активную политическую деятельность в Польше, которая закончится крахом коммунистического режима в ходе цветной революции профсоюза «Солидарность», растянувшейся на десятилетие с 1980 г. События «познаньского июня» благодаря усилиям католического клира и антисоветской позиции гомулковского режима стали памятной точкой — одной из тех, которые будут растапливать Польскую Народную Республику.

1956 год: Венгрия — когда Запад не смог

Снова американские спецслужбы воспользовались методом цветных революций через три года после иранских событий 1953 г. Но в этот раз они не смогли. Инстинктивно советское руководство нашло способ «купирования» американских действий, однако как методику противодействия их еще не поняли. Но начнем по порядку.

В годы Второй мировой войны Венгрия находилась в стане союзников Третьего рейха. Правил страной «адмирал без флота» Миклош Хорти. Его внутренняя политика — радикальный католический правый консерватизм. «Однозначно М. Хорти был авторитарным лидером, но он никогда не был диктатором. Одной из основных позиций, которой М. Хорти придерживался на протяжении всего своего правления, — это нежелание сотрудничать с СССР, считая его источником “вечной красной опасности” и опасаясь проникновения коммунизма в Венгрию. Он даже установил запрет на деятельность коммунистических партий и даже подвергал репрессии идеологов коммунизма»144. Но немалая часть венгерского общества разделяла совсем другие, гораздо более радикальные идеи. «Отсюда их возросший интерес к лидеру фашистского движения “Скрещенные стрелы” Ференцу Салаши. Бывший армейский офицер и харизматик, одержимый антисемитизмом»145. Немалая часть венгров к 1944–1945 гг. придерживалась крайне радикальных идей. После победы Советского Союза в стране в 1948 г. были закончены реформы, которые проводились непродуманно и крайне поспешно. «Власть