Клубничные каникулы - Ника Крылатая

– Рассказывай! – безапелляционно заявила она. – Что, где, когда и как!

Пришлось поведать о вчерашнем происшествии.

– А ведь я не дура! Ну, дура, конечно, но в том смысле. Теть Валь, – Ульянка снова остановилась. Она была похожа на маленькую девочку сейчас, даже несмотря на ее рост. – Я ведь диплом сама получила, пусть местный и не красный, но сама! И не уродина, и готовить умею. Высокая, но рост-то не уберешь. Не страшная, не плоская. Так чего этим мужикам не хватает? Почему ни один нормальный на меня не смотрит? – совсем по-детски она топнула ногой сорокового размера.

Что было ответить на это? Что жизнь несправедливая штука, и порой на коне тот, кто этого совершенно не заслуживает? Что непонятно, когда лбом надо прошибить эту стену, а когда просто вовремя обойти? Валентина Павловна сама так до сих пор и не поняла, как отличить одно от другого, хотя жизнь прожила интересную. Она вздохнула, думая о том, что Ульянке уже тридцать, ей бы замуж за хорошего мужчину, чтобы чувствовала плечо надежное и детей растить, ведь она из тех, кто стоит за спиной партнера. А она просто потратила половину жизни на то, чтобы тянуться за кем-то, чтобы обойти любой ценой, гналась за призрачной победой, а сейчас пришел горький откат. Вон, две нимфы помоложе да побойчее.

– Пойми, Ульянка, никто стоящий тобой не заинтересуется, пока ты сама себе не будешь интересна, – тихо произнесла тетушка. – Я вот только к третьему мужу это осознала. Делюсь. Пользуйся моими ошибками.

– Теть Валь, как это я себе не интересна? – племянница не сразу поняла сказанное.

– Дорогая моя, ты тюнингуешь себя, чтобы подцепить кого побогаче. Ведь так?

– Если бы мне никто не был нужен, какой смысл сидеть на диетах?

– Вот! В том-то и весь смысл. Ты ждешь одобрения посторонних, зависти, поклонения. Тебе нужна реакция людей, которым до тебя и дела нет, – они медленно брели по тропинке в сторону дома. Валентина как могла, пыталась донести свою мысль, но трудно бороться с многолетними заблуждениями. – А ты попробуй для себя. Купи платье, потому что себе ты в нем нравишься, без оглядки на то, как мужики будут пялиться на твою грудь. Не лезет Коэльо, почитай Донцову, Булгакова, да хоть Белянина читай. Тебе должно нравиться, тебя должна история захватывать. Понимаешь, люди стремятся к тому человеку, с которым интересно. Будь личностью, а не приложением. С третьим мужем я была человеком, женщиной! А не обслуживающим персоналом, вечно должным зависеть от мужа. Как жаль, что мы так поздно встретились, и жаль, что он рано покинул меня, – в голосе тетки была светлая печаль.

– Теть Валь, у вас есть парикмахер и маникюрша? – Ульянка наконец-то решила выпрыгнуть из этого колеса. – Только вот с работой у меня теперь туго.

– Не дрейфь! Ромка один звонок сделает, и шмыгнет под веник твоя Вероника. Ты только подумай, чем заниматься хочешь на самом деле.

– Я подумаю.

– Подумай. Я напишу девочкам, завтра съездим в город.

Утром Ульяна проснулась, как только Валентина вошла в комнату. Сделал комплекс упражнений, помогла собрать ягоду, которой ни конца ни края видно не было. Они решили, что до конца лета Улька поживет в деревне, тетка боялась, что в городе начавшиеся изменения обратятся вспять. А в салон они все же съездили. Парикмахер с золотыми руками, промучившись с клиенткой несколько часов, вернула ей природный темно-русый цвет волос, добавив темные пепельные тонкие пряди. Девушка сразу перестала быть похожа на кукол Барби, черты лица стали тоньше, благороднее, а обыкновенные серые глаза неожиданно стали темнее и глубже. В зеркале была она и не она одновременно. Маникюрша убрала лишнюю длину ногтей и сделала вместо острых мягкий квадрат. Лето же – зеленое покрытие, а на одном ноготке нарисовали клубнику.

– Не в старые девы готовишься, – улыбнулась Валентина.

Дома мама решила, что у дочери очередная блажь. Ульянка собрала все свои брендовые шмотки и сдала в комиссионку. Оказывается, такие магазины есть и в ее городе. Оставила себе только то, что действительно нравилось.

– Итак, возвращаемся?

– Ага. Там этой клубники, поди, наспело, – девушка засмеялась. Груз прошлых лет был сброшен, как будто новая прическа сделала из нее нового человека.

– Теть Валь, я тут подумала… а пойду-ка я учиться верховой езде. Думаю, пару уроков в неделю я потяну.

Тетя на это ничего не ответила. Отговаривать все равно бесполезно. Тем более что в глазах племянницы промелькнул нехороший огонек. Она рассматривала главную страницу сайта комплекса, которую недавно обновили, и теперь там красовался потрясающий коллаж из фотографий Ковыльского на Вороне и Инны на Майе. Ульяна абсолютно иррационально восприняла незнакомую женщину как соперницу.

– Теть Валя, а это кто? – девушка ткнула пальцем в фото.

– Хозяйка питомника, я тебе рассказывала, – весело ответила тетя. – Прекрасная девушка. Истинная леди. Недавно развелась. Она Саше очень нравится.

– Понятненько, – было сказано очень уж кровожадно. Ульяна не понимала, почему этой вот он улыбается, а на нее сразу наорал и прилепил ярлык. "Ладно-ладно, амазонки тебе нравятся. Наездницы, ага".

А тётушка улыбалась. "Любая женщина виртуозно умеет играть на одном инструменте – мужских нервах". Из ревности ли, просто из соперничества, но племянница перестала грустить и вздыхать над своими социальными сетями. Судя по взгляду, в ней глубоко внутри все ещё запрятана та веселая и упрямая девчонка, на спор с пацанами переплывающая речку и ворующая яблоки в соседском саду. За одно это Александру стоит сказать спасибо.

"И пусть занимается. Сама развеется, Сашку встряхнет. Но каску и бронежилет я ему не выдам, – с такими мыслями тётка уже парковалась во дворе. – Совсем уже бирюком стал. А не сладится у них, так хоть я развлекусь".

– Завтра и сходим тебя запишем. Я ещё и скидку выбью, – машина весело пиликнула сигнализацией, полностью согласная со своей хозяйкой.

Глава 12

– Саша, какая муха тебя укусила? Чего ты так на девушку накинулся? – мужчины стояли возле забора, огораживающего выгул. Девушки были отправлены в ресторанчик заказывать ужин.

– Бесит! Вот просто бесит одним своим видом, – Ковыльский злился, абсолютно иррационально, но не мог ничего с собой поделать. Блондинистая зараза зацепила его ещё на берегу, вот просто увидел ее спящую и все, едва сдержался, чтобы не поцеловать. Из-за этого разозлился на себя, а потом и на эту глупую,