Чужак. Черный титул - Константин Викторович Кузнецов

великих церковных трудов. Представляете, в нашей сакристии даже не водятся мокрицы. А про крыс я вообще молчу. Хотя охотник на их братию у нас имеется. Правда, он всегда гуляет сам по себе.

— А как же опыление? — поразился Морганте.

Епископ только отмахнулся:

— Оно им вовсе не нужно. Вместо этого мотыльки питаются мелкими мушками и прочим. Только вот книги от них все равно надобно прятать. Иначе хранители, как саранча, кочерыжки не оставят от деревянного оклада.

Карлик вытянул руку, на которую приземлился мотылек с удивительным узором на крыльях — треугольник, который пересекали светлые изгибы линий. Внимательный взгляд задержался на насекомом, но недолго: хранитель мгновенно взмыл вверх и исчез в полумраке.

Мы вошли в небольшую каменную комнату с нишами и шкафами-армариумами. Епископ указал на открытые полки — там хранились клинописные таблички и манускрипты, а в закрытых отделениях стояли деревянные сундуки с замками.

— Стало быть, заключенный… из башни Приората… — тяжело вздохнув, повторил отец Поджи. — Посмотрим, посмотрим…

Мы с Морганте покорно замерли в стороне, ожидая, пока старик отыщет нужную нам обитуарию. Щурясь, епископ зажег еще несколько свечей. Немного помедлил. Было заметно, как его терзает один из многочисленных старческих недугов.

Время в подземелье текло вяло, под стать движениям зевающего старика, что корпел над пожелтевшими страницами. Свои поиски епископ сопровождал колкими замечаниями и воспоминаниями:

— Жоржи Сибьера, духовник. Что-то не припомню такого… так оно понятно: прослужил всего несколько лет… чахотка… стало быть, маловато молился, бедолага. Так, кто тут у нас следующий?.. Анжел Склола… А вот этого помню… шельмец, сколько же ты умыкнул из местной казны… да и к молодкам частенько захаживал… пока не взбугрилось все в штанах во славу Господа… ну так туда тебе и дорога…

Старик начал меня забавлять. Острый на язык, он давал каждому из усопших отменную характеристику.

— Так какое, вы там говорите, число было высечено над камерой?

Морганте приблизился к деревянной стойке и вывел на пыльной поверхности три пары одинаковых символов — СССХХХIII.

Отец Поджи бросил на римские цифры беглый взгляд — глаза его наполнились грустью.

— Три тройки, — произнес он. — А я что говорил: овца в волчьей шкуре. Вам, надеюсь, известно, что означают три тройки среди тех, кто подчиняется Святому Престолу, и среди всех причастных к борьбе с дьявольским отребьем?

Я пожал плечами, а Морганте сделался каменным и тихо — так, чтобы его слова не покинули пределов этих стен, обратившись опасным эхом, — ответил:

— Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое. Три тройки — это символ младшего брата Дьявола.

— Истину говоришь, сын мой. Подели шестьсот шестьдесят шестьпополам и получишь не менее страшное число, от которого у праведных католиков возникает дрожь в коленях. А обрати их к нулям — и тебе откроются врата ада, — улыбнулся епископ.

— Как по мне, все это дурацкие предрассудки, — высказал я свою авторитетную точку зрения.

Епископ посмотрел на меня с неким осуждением, а может быть, сочувствием. Не знаю, трудно понять, что именно крылось в старческом взгляде. Зато Морганте, напротив, задумчиво кивнул и изрек:

— Суеверия о числе зверя во многом надуманы людьми. Как и опасная нумерология. Но исключать некую истину, что оно содержит, все же не стоит. Тот, кто сделал надпись над камерой — три тройки, мог быть так же, как и многие из нас, одержим борьбой с дьявольским присутствием. А значит, смысл этого числа несет четкое понимание, что внутри было скрыто истинное зло. Прошу вас, отец Поджи, не тяните. Раскройте нам секрет заключенного. Кто он? Его имя?

Старик медленно закрыл книгу. Обернулся, прищурив взгляд:

— Вы же знаете, что Вольтерра была в числе первых городов, построенных еще этрусками. И я больше чем уверен, вам известно, каким богам поклонялся этот дремучий народ. До сих пор можно обнаружить в здешних лесах древние храмы и святилища, укрытые под землей. Вы думаете, их боги давно почили с миром? Спешу вас разочаровать! Это не так! Древние не забыты и за годы изгнания лишь набрались сил. Вполне возможно, они уже давно подготовили план возвращения на Олимп. Потомки этрусков никуда не делись. И, насколько мне известно, сторонников старой веры с каждым годом становится все больше и больше. Так что, как мы ни старались их искоренить, ничего не вышло.

— Простите, отец Поджи, но от ваших слов попахивает отменной ересью, — прервал старика Морганте.

Епископ кивнул, соглашаясь. И спокойно продолжил:

— И не просто попахивает, а воняет, как из сточной канавы. Только кто вам сказал, что ересь не может быть истиной? Когда-то, очень давно, христиан притесняли так же, как это происходит сейчас с последователями древних богов. Наши предки, поборники веры в Спасителя, были вынуждены прятаться в старых захоронениях и гротах. А сейчас мы просто-напросто поменялись местами. Одни выбрались из-под земли на свет, а другие убрались подальше от всеобщего порицания, чтобы дождаться лучших времен.

— И, судя по всему, их время наступило, — неудачно пошутил я.

Морганте бросил в мою сторону злобный взгляд. А потом обратился к епископу:

— Не стоит нас кормить небылицами. Достаточно просто назвать имя.

Старик скривился, поковырял длинным ногтем мизинца между зубами и как бы невзначай произнес:

— Заключенного, заточенного в темнице СССХХХIII, звали Томмазо де Торквемада. Его клички, прозвания и прозвища я называть не буду, они вам ни к чему. Но, поверьте, их имеется огромное количество.

Старик хотел добавить еще что-то, но не стал. Зевнув, он продолжил ковырять в зубах, окончательно потеряв интерес ко всему, что происходило вокруг.

— Томмазо де Торквемада? — уточнил Морганте, пребывая в некоем оцепенении.

Старик кивнул:

— Именно так я и сказал. Имеющий уши слышать, да услышит!

— Великий инквизитор провинции Тоскана?

— А… так он вам тоже известен? Похвально, очень похвально, — как-то мило и по-детски улыбнулся епископ. — Да, много он наворотил за свою жизнь плохого и даже ужасного. Про хорошее я ничего сказать не могу: такие факты мне, увы, неизвестны.

— И вы так просто об этом говорите? — поразился Морганте.

Епископ заговорщически посмотрел по сторонам:

— А ты хотел, чтобы я произносил его имя шепотом?

— Но в обитуарии сказано, что тело Торквемады отпевали в Сарагосе.

— Ну, значит, я ошибся, — спокойно ответил епископ и развел руками.

Морганте побагровел:

— Ошиблись⁈

— А что ты хотел