Цветич. Книга 2 - Alex Stereoma

– У Малковичей. Но сам понимаешь…

– Так! – ворвалась бабушка на кухню, прерывая объяснение Огнена. – Берите сумки в гостиной и бегом грузить в машину, мы уже опаздываем.

Отец с сыном пожали плечами. Тут спорить было бесполезно, и они похватали поклажу, вместе следуя до машины.

Теперь-то хоть стало понятно, зачем бабушка заставила Йована собирать столько сумок. Однако один вопрос уже давно мучал Николу, и нормального ответа он так и не добился до сих пор.

– Пап, а скажи, почему бабушка с Анджелой… Ну ведут себя так друг с другом.

Нет, всё-таки было что-то, что могло вывести Огнена из равновесия, и он нахмурился. Было видно, что данный вопрос совсем не доставляет ему удовольствия.

– Сынок, там ничего сверхъестественного. Просто они в порыве ссоры наговорили таких гадостей, что даже не хочется описывать. Я не думаю, что они действительно такого мнения друг о друге, но, видимо, обида давно копилась. Вылилось это, сам знаешь во что, – договорил Огнен и, посмотрев на сына, ощутил, что тот хочет услышать подробности. – Не надо тебе это. Просто запомни, что слова иногда ранят даже сильнее любого оружия, – покачал мужчина головой, а Николе уже в который раз пришлось довольствоваться простыми отговорками об этом инциденте.

Получается, все эти сборы были просто так? Или у Марии был какой-то план? Смущало еще то, что бабушка никому не сказала о своём желании остаться у Малковичей, или это было так очевидно, и только Ник не догадался? Парень в своих догадках совсем запутался, но, так или иначе, скоро он узнает, как эта эпопея со сборами разрешится.

Первым пунктом намеченного пути в Ниш стал особняк Вуичей. Бабушки сразу скооперировались и отправились на кухню, а Богдан сграбастал внука. Дед уже давно хотел переговорить с мальчиком, да и у самого Николы накопилась масса вопросов. Захватив еды, парочка отправилась к Богдану в кабинет.

– Вот, садись на моё место, – выдвинул старик большое кожаное кресло и усадил парня. – Можешь прямо тут есть.

– Спасибо, дедушка, – поблагодарил Ник и поставил тарелку с едой около ноутбука.

Кабинет Богдана без новогодних украшений уже не выглядел так нарядно. Теперь это был деловой уголок, где всё находилось на своих местах. Справа во всю стену стоял шкаф, который упирался прямо в потолок и был полностью заставлен книгами, а в нише по центру располагался телевизор. Мягкий диван у стены рядом с дверью и даже небольшой холодильник для напитков, но больше всего внимания привлекало окно. Левая стена почти полностью отсутствовала, а вместо неё, примерно с уровня пояса, было сделано панорамное окно с видом на сад. Раньше оно почти всегда было закрыто тёмными шторами, но сейчас сквозь него пробивался свет, озаряя весь кабинет.

Богдан улыбнулся, заметив, как мальчик рассматривает открывающийся вид, и сказал:

– Я его специально таким большим сделал, чтобы наблюдать, как дети и внуки будут играть в саду.

Старик говорил тихо, и Никола почувствовал укол печали в сердце. Парень знал, что дедушка хотел большую семью, но помимо его мамы и самого Ника, потомков у Богдана не было. Наверняка, когда мальчик бывал здесь, мужчина приглядывал за ним во время работы, однако в другое время это окно, похоже, редко использовалось по назначению.

Цветич поднялся со стула и в два шага оказался рядом с дедушкой. Богдан даже охнуть не успел, когда парень его обнял. Ник вообще любил обниматься, но сейчас эти любовь и желание были как никогда к месту.

Богдан с улыбкой погладил внука по спине рукой. Мальчишка уже был с него ростом, но всё такой же чувствительный в каких-то моментах.

– Ладно, иди ешь уже, – отстранил он от себя парня, – а то неизвестно, когда у тебя еще будет возможность подкрепиться.

И чего только панику поднимали? Мария названивала полмесяца, считая, что мальчик заболел. Все анализы показали обратное.

Никола опять сел в кресло, а дедушка, взяв стул, умостился рядом, дав парню как следует утолить голод, но, когда тарелка опустела, сказал:

– Ну, давай задавай вопросы, – лукаво улыбнулся Богдан, а на морщинистом всё еще загорелом после круиза лице читалось предвкушение.

– Как вы с Неманьей Малковичем стали спонсорами нашей секции? – немного отодвинулся из-за стола Ник и сел так, чтобы оказаться лицом к лицу к деду.

– Тебя интересует юридическая, финансовая или политическая составляющая? А, может, всё вместе?

Услышав ответные вопросы, Цветич малость подзавис.

– А ты как думал? – усмехнулся Богдан, но потом, понаблюдав за растерянным выражением на физиономии мальчика, спросил: – Скажи мне, Никола, только честно, ты осознаешь, кем я являюсь помимо того, что я твой дедушка?

Эми уже вовсю кричала в голове Ника, но тот попросил её помолчать. Парню хотелось ответить самому.

– Малиновый магнат? – вопросительно предположил Цветич, как дедушка с улыбкой слегка покачал головой.

Честно признаться, до последнего времени Никола вообще к своему стыду мало интересовался финансовым благополучием его семьи. Ну, есть деньги и есть. Парню никогда не отказывали в «хотелках», но он особо и не задумывался, откуда берутся деньги. Йован основал строительную фирму с одним из компаньонов, потом папа стал его преемником. Мария работала бухгалтером до выхода на пенсию, мама врач-анестезиолог. Даже про бабушку Наталию он знал, что она состояла в каком-то спортивном комитете в городе Ниш и занималась благоустройством игровых площадок, спортивных комплексов и тому подобных мест. Но вот про Богдана, кроме того, что он занимается малиной, выращивает и продаёт, Ник больше ничего не знал.

– Давай-ка я тебе кое-что покажу, но только между нами, идёт? – посмотрел старик на парня, и тот кивнул.

Богдан уже давно думал рассказать внуку всё подробнее о своих делах, но как-то время было неподходящее, а тут мальчик заинтересовался сам. Подвинув ноутбук к себе, он включил его, а когда прошла загрузка системы, стал быстро тыкать по тачпаду и уже вскоре наблюдал за еще более озадаченным лицом Николы.

– Это в динарах? – с сомнением перевёл взгляд с цифр на экране снова на деда Ник.

– В евро, – ничуть не стесняясь, заявил Богдан, а физиономия Цветича приобрела совсем уж растерянное выражение.

Вуич с нескрываемым самодовольством отметил про себя, что сделал правильно, что не