Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин

на разных высотах скоростные двухмоторные разведчики, а в заоблачной высоте - как по расписанию, как минимум два раза в день оставлял инверсионный след четырёхмоторный гигант.

 

Советы тоже несли потери от прикрывающей Ставку зенитной артиллерии.

Интересный был случай со сбитым русским лётчиком, за которого его товарищи неподалёку от Ставки устроили целое сражение - не подпуская к месту его приземления полицейских и курсантов егерской школы…

Стоя на крыше средней школы, где разместилась Ставка, Маннергейм имел «удовольствие» лично наблюдать в бинокль.

…Уже через минут пятнадцать или менее того, прилетел маленький самолётик и приземлившись на ровную площадку, забрал пилота.

Правда в следующий раз «сражение» закончилось гибелью и лётчика сбитого штурмовика – отстреливающегося до конца и, лётчика спасательного самолёта – сбитого на подлёте зениткой.

Ещё двое русских пилотов сгорели в машинах, а одного раненого и обгоревшего, всё же удалось взять в плен. На допросе в госпитале в присутствие самого маршала Маннергейма, он прочёл обалдевшим финским офицерам целую лекцию о «правах военнопленного» и заявил, что с пленными финскими лётчиками будут поступать также, как финны поступают с советскими:

- Сталин так и сказал: «За каждого из вас я по десять финнов живьём в асфальт закатаю!».

Учитывая, что совсем недавно, за якобы совершённые в далёком 1920-м году «военные преступления», в СССР было официально расстреляно несколько сот польских офицеров, в это приходится верить.

Единственно, что от него удалось узнать, его авиаполк незадолго до войны прибыл из «солнечной Туркмении» - где он почти два месяца из кабины самолёта не вылезал.

Светясь от тайной гордости, лётчик хвастал:

- Из нас пятерых, только меня допустили к переводу в строевую часть. Три машины разбил в хлам – И-5, И-15 и И-16 «Тип 5»… Но летать научился не хуже Валерия Чкалова!

 

Как бы там не было, но русские Ставку и сам город не тревожили и, Лидер Финляндии даже перестал спускаться в бункер при каждом объявлении воздушной тревоги - продолжая работать в своём кабинете, там же собирая непродолжительные совещания по каким-нибудь вопросам, или посещая кабинеты офицеров отвечающих за какие-то направления.

Он даже бравировал этим перед иностранными журналистами, как стоящий на каком-нибудь редуте и «не кланяющийся пулям» генерал давно прошедшей эпохи.

 

То роковое для страны утро – понедельник 13-го апреля, не предвещало ничего необычного… Если конечно не считать необычайно ясной и солнечной погоды и того, что высотный разведчик посетил их аж два раза. Обычно он пролетает один раз утром и один раз вечером…

Но вот потом!

Казалось, русские сосредоточили против них всю свою фронтовую авиацию.

Налёты истребителей и штурмовиков на аэродром и зенитные батареи следовали один за другим, как на гигантском конвейере. И вскоре от ПВО города остались лишь отдельные орудия с неполными расчётами и пулемёты на крышах..

 

Адъютанты и офицеры Ставки несколько раз просили его спуститься в бункер, он каждый раз отказывался:

- Пускай Сталин пришлёт по мою душу бомбардировщики.

Как говорится накаркал!

Прибежавший и ворвавшийся в его кабинет в разгар совещания адъютант, своими глазами напоминал дальневосточную камбалу, которую он видел (Боже, как давно это было!) во Владивостоке во время Русско-японской войны:

- Venäläiset pommikoneet (Русские бомбардировщики)!!!

Все находящиеся в кабинете, так и оцепенели.

В ту же секунду в небе промелькнула тень, послышался глухой взрыв и тут же окна заволокло густым синим дымом. Сбросивший «маркер» (крупную зажигательную авиабомбу дающую цветной дым) пикирующий бомбардировщик, под дикие крики обожжённых людей с площади с рёвом удалился, а с небес послышался новый звук – завывающе-нудный, едва пробивающийся через сирены воздушной тревоги.

Не понимая что происходит, Маннергейм предложил:

- Господа офицеры! Раз совещание всё равно сорвано, давайте хоть не упустим зрелище.

Лепет адъютанта про укрытие, он попросту проигнорировал. Подчинённые не могли праздновать труса, поэтому отправились вслед за ним.

 

Поднявшись на крышу Ставки, где был оборудован наблюдательный пункт ВНОС частей противовоздушной обороны города, они могли видеть ещё два разноцветных дыма над Миккели: совсем рядом над входом в подземный бункер связи «Локки» и над казармами учебного центра егерей.

Увидев приближающуюся армаду четырёхмоторных русских бомбардировщиков, он вдруг со смертной тоской понял:

«Всё кончено».

Но внешне оставался спокойным и невозмутимым, как и полагается императорскому офицеру-кирасиру, пробурчав под общий смех:

- Наконец-то Сталин уважил старика…

Офицеры, показывая пальцами в небо:

- Смотрите, господин маршал: как ворона укравшая яйцо!

В бинокль было хорошо видно, как летевший несколько впереди тяжёлый бомбардировщик нёс под брюхом бомбу очень крупного калибра.

Он невольно недовольно поморщился: называть его «лидером» - как Гитлера «Фюрером», его подчинённые старательно избегали.

Затем, перекрестился:

- Это по нашу душу, господа офицеры.

Начальник генерального штаба генерал Хейнрикс осторожно спросил:

- Может, всё-таки в бомбоубежище? Война ещё не закончена и ваша жизнь, господин маршал, ещё пригодится Финляндии.

Но тот упрямо:

- Мою жизнь никто не заберёт кроме Бога! А коли тому будет угодно, никакое бомбоубежище её не сохранит. Впрочем…

Внимательно посмотрев на каждого, как будто прощаясь, он скомандовал:

- …Господа офицеры! Приказываю всем спуститься в бункер!

Узел связи «Локки» имел три входа-выхода: у скалы, в подвале Ставки и в старых царских казармах, где после обретения Финляндией независимости разместился учебный центр.

Но те дружно проигнорировали его приказ:

- Только вместе с Вами, господин маршал!

Его Заместитель Юхан Ниукканен, без которого – никуда, что сильно раздражало:

- Да и поздно уже.

Действительно, от «вороны» уже отделилось «яйцо», которое оставляя чёткий дымный след, по не совсем типичной для авиабомбы траектории - всё ускоряясь стремительно понеслось к земле.

Ещё несколько секунд и…

Маннергейм и не только он, непроизвольно закрыв глаза, стал читать молитву.

…Ничего!

Ничего, только глухой стук удара и облако пыли в районе, где под скалой располагался вход в бункер «Локки». «Косяком» идущие следом ТБ-3 высыпали свой тяжёлый груз туда же – в район Женской горы.

 

Следом последовал массированный налёт двухмоторных бомбардировщиков на Ставку и ливень сброшенных ими авиабомб. От близких мощных разрывов здание школы трясло и шатало как при землетрясении и, казалось вот-вот и оно развалится на кирпичики как карточный домик. Окна в доли секунды с хрустальным звоном лишились стёкол, стены дали многочисленные трещины… Многие бомбы разорвались так близко, что стоявшие на крыше близко к краю офицеры были сбиты с ног взрывной волной и легко контужены. Поднявшаяся пыль покрыла всё густым облаком, ограничив видимость пределами вытянутой руки. Она и вонь сгоревшей взрывчатки затрудняли