Основание Силы - LeadVonE

Глаза Джона расширились. Как такое вообще возможно? Да, до него доходили слухи о том, что его брат занимается могущественной магией, и Малфой хвастался этим, но ведь Малфой всегда хвастался, не так ли? Но если Гарри действительно вровень с ним по силе... Он сам был так силён только потому, что пришёл из будущего... а это означало, что... — сердце Джона бешено забилось.

— Хотя у нас нет способа доказать это, я также верю, что взрыв в Норе в прошлом году действительно был вызван действиями Гарри. Сходство с происшествием на втором этаже просто слишком велико.

"Он знал это! Джинни. Его Джинни", — Джон сжал кулаки.

— Мне очень жаль, Джон.

— Директор, — Джон собрался с духом и посмотрел прямо в глаза Дамблдору. — Мы должны что-то сделать!

— М-м-м... — Дамблдор погладил свою бороду. — Боюсь, что твои родители не захотят слушать ни меня, ни тебя. А что бы ты предложил?

Джон колебался. Что он может предложить? Подождать до следующего года, открыть Тайную комнату и отправить своего брата туда, где ему самое место, обратно в Акзабан?! Внезапно в его сознании вспыхнули образы Джинни, прижимающейся к Гарри. Его глаз дёрнулся.

Но если он подождёт, то Гарри сможет еще больше испортить Джинни. Он может потерять Джинни навсегда, и, что ещё хуже, временная шкала может измениться до неузнаваемости. Если бы Гарри был из будущего, он мог бы попытаться предотвратить инцидент с Тайной комнатой так, чтобы не попасть в Азкабан. Гарри даже мог понять, что это за дневник, и забрать его у Джинни!

Джон осторожно вздохнул.

— Азкабан? — на мгновение Джону показалось, что в глазах директора мелькнуло торжество, но через долю секунды он уже был уверен, что это ему показалось.

Дамблдор печально нахмурился, на все сто выглядя на свой преклонный возраст. — Джон. Азкабан — это очень серьёзное средство социальной защиты.

— Да, но... — Джон мысленно перебирал все возможные причины. — Но если Гарри так опасен, как вы говорите, разве не важно, чтобы он находится там, где не сможет стать ещё одним Волдемортом?

Директор медленно кивнул, словно обдумывая услышанное.

— Да. Именно так. И это вполне возможно, — директор посмотрел на него поверх стола. — Но это потребует твоей помощи, тщательного планирования и полной секретности.

Джон нетерпеливо кивнул. Что угодно, лишь бы покончить с этой неразберихой. Он отправит Гарри в Азкабан, и все вернётся на круги своя. Его глаза сощурились. Но не раньше, чем он вытряхнет правду из своего злого близнеца, сразу же после того, как выберется отсюда.

* * *

Гарри почувствовал, как к нему приближается аура, полыхающая гневом. Он оторвал взгляд от книги, которую читал в библиотеке, и поднял бровь.

Джон несся к нему с выражением сильнейшей ярости на лице.

Это должно быть интересно.

— Ты! — заорал Джон, как только оказался в пределах досягаемости, заставив несколько десятков студентов резко оторваться от своих книг.

— Мистер Поттер! — взвизгнула мадам Пинс. — Тихо! Вон отсюда! Сейчас же!

Джон проигнорировал её и попытался схватить Гарри за руку, но тот оттолкнул его.

Джон пристально посмотрел на него.

— Нам нужно поговорить, немедленно!

Гарри посмотрел на широко раскрытые глаза толпы, наблюдавшей за происходящим. Он пожал плечами, собрал свои книги и последовал за своим разъярённым близнецом из библиотеки, а мадам Пинс всю дорогу наставляла их обоих. Как только они

290/430

остались одни в пустом классе, Джон обернулся и снова пристально посмотрел на него.

— Ты вернулся вместе со мной!

— Что?

— Ты вернулся вместе со мной! Не пытайся отрицать это. В конце турнира что-то случилось, и ты вернулся!

Глаза Гарри расширились в неверии. Он даже не наложил чары уединения. Гарри обвёл взглядом класс. Теперь вопрос был в том, наложить ли ему самому чары уединения, согласиться ли с обвинением своего брата и, наконец, отказаться от любых попыток установить псевдо-родственные связи, что и так, несомненно, произошло бы после того, как он надрал бы задницу Джона на дуэльном турнире, или просто продолжать всё отрицать до поры до времени?

— Как ты определил, в какое время…

Ладно, первый вариант. Гарри зажал ладонью рот Джона, выхватил волшебную палочку и произнес заклинание уединения, в то время как Джон оттолкнул его руку и направил палочку ему в лицо, палочку, от которой Гарри отмахнулся, оставив их обоих на расстоянии нескольких футов друг от друга и в настоящее время не держащих друг друга на прицеле.

Джон потрясенно посмотрел на палочку Гарри.

— И что это было?

Гарри сердито посмотрел на него.

— Заклинание уединения, идиот. Ты ведь понимаешь, что путешествия во времени на большой срок запрещены законом, верно? Причем законом уровня запереть-тебя-и-препарировать-в-Отделе-тайн? Это не та вещь, о которой можно просто болтать в пустых классах! Пожалуйста, скажи мне, что ты больше никому не говорил.

Джон проигнорировал его и уставился на брата.

— Как ты вернулся?

— Я не знаю, — прорычал Гарри. — В один прекрасный день я с наслаждением занимался своими делами, позволяя демонам из ада высасывать все хорошие чувства из моей головы — ну, ты знаешь, как обычно — и следующее ощущение, что я сижу в грёбаном чулане под лестницей!

— Каком ещё чулане?

Гарри, в свою очередь, проигнорировал его слова.

— А потом я подумал: "Ого, я вернулся во времени. Может быть, на этот раз я смогу пережить второй курс без того, чтобы меня подставили за то, что я якобы выпустил в школу чёртову большую змею, — он сердито посмотрел на Джона.

Джон сердито посмотрел на него в ответ.

— Джинни — МОЯ.

— Я думаю, ты скоро поймешь, что Джинни СВОЯ. Путешествие во времени.

Взгляд Джона на мгновение стал растерянным.

— Что?

Гарри улыбнулся улыбкой, в которой не было ни капли тепла.

— Просто небольшая страховка. Я знаю, что воспоминания не могут быть использованы в качестве улик в уголовных делах, но ты не можешь быть чересчур осторожным. Учитывая наказание, которое мы понесем, если то, что случилось с нами, станет достоянием гласности, я почти уверен, что ни один из нас не хочет делиться этим разговором с кем-то еще, м-м-м?

Несколько мгновений Джон молчал.

— Нет вопросов?

— А кто такой Лорд Слизерин?

Гарри нахмурился.

— Черт меня побери, если я