Метод снежинки. Как написать свой первый роман? - Рандалл Ингермансон

Златовласка не знала, что и думать.

– Ты же сказал, что это хорошо.

– Это стало хорошим ходом для твоей героини. Это заставило ее вовлечься в историю целиком. Но для накаливания атмосферы это был плохой ход, поскольку история потеряла антигероя.

– Почему ты ничего не сказал, раз это так ужасно?

– Потому что это не ужасно. В твоей истории есть что любить, вот только твой слабый злодей портит всю картину. И теперь настало время сделать его сильнее.

– Но… как? Что мне нужно предпринять для этого?

– Я хочу, чтобы ты влезла в шкуру Анри. Выясни, что им движет. У каждого есть тайная история, которую никто не знает. Я хочу узнать тайную историю твоего антигероя. Я хочу понять, почему он поступает так, как он поступает. Тебе необходимо посвятить нас всех в тайную историю Анри – в сюжет, где он является главным героем. И в момент, когда ты это сделаешь, мы сможем вернуться и заново пройти предыдущие шаги.

– Но мы вложили столько труда!

Медвежонок уже не скрывал раздражения.

– Закрой глаза и представь, что ты – это и есть Анри. В сорок четвертом ты был среднего возраста. Следовательно, родился примерно в тысяча девятисотом. В нормандской деревушке. Поведай нам свою тайную историю.

Мысли Златовласки лихорадочно метались.

– Что ж… я была, то есть я был невысоким и пухлым в детстве. Другие дети дразнили меня из-за этого. Когда я повзрослел, то стать большим и сильным, как парни вроде Дирка, у меня не получилось, поэтому пришлось развивать мозги. Я научился стравливать своих врагов друг с другом.

– Приведи мне пример того, как ты это делал, Анри, – попросил Медвежонок.

– В старшей школе было двое юношей – Шарль и Мишель, которые часто дразнили меня, – продолжила Златовласка. – Они были красивы и популярны, их все любили. Как-то раз я отправил Шарлю любовное письмо, которое якобы было написано девушкой Мишеля. Дурачок Шарль принял письмо за чистую монету и попытался соблазнить подругу своего друга. Мишель узнал об этом, и у них случилась крупная драка. В итоге Мишель потерял глаз, а Шарль был вынужден покинуть город и пойти в армию.

– Ты воевал на Первой мировой войне, я правильно понимаю? – спросил Медвежонок.

– Я пошел в армию, как только дорос до нужного возраста, но у меня было плохое зрение, из-за этого я не мог стрелять, поэтому пошел работать армейским поваром. Мне всегда было стыдно, что я не могу сражаться за свою страну.

– Как же разворачивались события после войны? – прищурился Медвежонок. – Все было очень плохо, да?

Златовласка кивнула.

– Да, в деревню пришла эпидемия «испанки»[10]. Затем наступили ужасные времена, все остались без гроша. Я нашел работу, став бухгалтером в преступной организации.

Златовласка в красках выплеснула длинную историю о том, как Анри выживал в послевоенной Франции. Он женился на некрасивой женщине из-за ее беременности от него. Анри пережил Великую депрессию, но потерял и ребенка, и жену в автокатастрофе. Гангстера, на которого он работал, ненавидела вся округа, и так он нажил много врагов среди честных людей.

– Потом пришли нацисты, и я понял, что с ними невозможно бороться. Сопротивление было неорганизованным и безрассудным. Мне пришлось делать то, что говорили гитлеровцы, иначе они бы убили меня. Все в нашей деревушке меня презирали, но был один-единственный человек, который никогда не относился ко мне плохо

– И кто это был?

– Девочка. Ее звали Моник. Дочка Элизы.

– Что такого сделала Моник, что заставило тебя почувствовать себя особенным?

– Каждое утро малышка приносила мне цветы и оставляла их на моем пороге.

Златовласка все еще держала глаза закрытыми и уже видела эту картину – крошка Моник ранним утром крадется к двери Анри с охапкой роз.

– И она всегда улыбалась мне. Никто другой мне никогда не улыбался. Я подумал, что ее мать, должно быть, очень добрая женщина, раз у нее растет такая замечательная дочь.

– Позволь спросить тебя, Анри, ты когда-нибудь решился бы причинить боль малышке? – спросил Медвежонок. – Ты бы смог отдать ее в руки нацистам?

– Я бы лучше… Я бы, скорее, умер.

Златовласка вздрогнула и открыла глаза. По ее щекам катились слезы. На несколько мгновений она почувствовала себя Анри. Это чувство должно было быть неприятным, ведь он злодей, и она должна его ненавидеть за это. Но еще она смогла ощутить его боль, его привязанность к Моник, и это пробудило в ней немного светлых чувств к нему. Противоречивые эмоции раздирали ее изнутри. Она понимала, что невозможно кого-то любить и презирать одновременно, но именно такие чувства она испытывала к Анри в этот момент.

Медвежонок взглянул на часы.

– Почти полдень. Остались ли какие-нибудь последние комментарии перед тем, как мы прервемся на обед?

Поросенок громко фыркнул.

– Я думаю, ты сейчас просто уничтожила своего злодея, Златовласка. Превратила его в глупого сентиментального неженку. Однако тебе необязательно принимать мои слова на веру. Ты обедаешь с Большим Злым Волком, и я уверен, он рассмеется тебе в лицо и скажет, что Анри – худший злодей в истории художественной литературы.

Прозвенел звонок, возвещающий о начале обеденного перерыва.

Все встали и поспешили выйти.

Златовласка сидела с закрытыми глазами, надеясь расспросить Медвежонка, когда все уйдут из аудитории.

Но когда шум стих, она открыла глаза и обнаружила, что в аудитории никого нет.

И теперь ей придется столкнуться с Большим Злым Волком и рассказать ему о своем глупом сентиментальном злодее. Это был худший день в ее жизни.

Глава 9

Ваша вторая катастрофа и моральная предпосылка

Златовласка направилась к столовой, надеясь найти тихое местечко в углу, где она могла бы пообедать в тишине и покое, не привлекая внимания Большого Злого Волка.

Но стоило ей оказаться напротив нужной двери, она почувствовала, как мохнатая лапа касается ее плеча.

– Боже! – обернулась она.

Большой Злой Волк усмехнулся.

– Я всюду искал тебя, блондиночка. Поехали пообедаем. Я голодный.

– По… ехали.

Только Златовласка хотела сказать, что предпочла бы поесть в столовой. И никуда не хочет ехать с осужденным убийцей. Но почему-то не смогла вымолвить ни единого слова.

– Мы обедаем в барбекю-хаусе «Барби», – сказал Волк. – Уже успела забыть? У нас, вообще-то, забронирован столик. Если не явимся через пятнадцать минут, бронь отменят, так что нам стоит поторопиться.

– Ага… ну ладно.

Она покорно последовала за Большим Злым Волком через толпу по