Было смешно… Показания очевидца - Валерий Иванович Матисов

СССР колониальной империей, то эта империя выглядела очень странно: уровень жизни населения в «метрополии» (России) был значительно ниже, чем в «колониях» (союзных республиках). Ни британские, ни французские, ни испанские колонии никогда не жили лучше своих хозяев. В июле во время визита канцлера Гельмута Коля в Москву, Горбачев заявил о согласии СССР на вступление объединенной Германии в НАТО: стал разваливаться не только СССР, но и Варшавский договор, то есть весь т. н. «блок социалистических стран».

В июле же состоялся XXVIII (и последний) съезд КПСС, на котором присутствовало около 5 000 делегатов, представлявших 19 млн. членов этой партии; это было фактически противостояние ортодоксальных коммунистов и сторонников демократической ориентации. Ельцин заявил на съезде, что в связи с его избранием председателем Верховного Совета РСФСР он выходит из партии. Какой пассаж! Стало ясно, что власть сильнейшей пока еще политической силы в стране уходит из рук «ее предержащих». На IV съезде народных депутатов СССР Сажи Умалатова потребовала отправить в отставку президента СССР Горбачева. Хотя предложение и не прошло, становилось все очевиднее, что леворадикальные реформистские круги буквально выцарапывают власть из рук КПСС. В мае следующего, то есть 1991 года, выступая по телевидению, уже сам Ельцин потребовал отставки Горбачева и премьер-министра Павлова, запомнившегося народу своей непопулярной денежной реформой, лишившей и без того еле сводящих концы с концами людей всех накоплений. Люди умирали, стоя в очередях у окошечек сберкасс, особенно пенсионеры, пытаясь спасти деньги, отложенные на похороны! Ужасно смешно!

СССР умирал и в прямом и в переносном смысле.

В марте 1991 года состоялся всесоюзный референдум о судьбе Союза. Большинство участников высказались за «сохранение обновленного союза». В день начала работы внеочередного Съезда народных депутатов РСФСР и намеченного на этот же день митинга в поддержку демократических реформ в Москву по решению президента СССР (Горбачева) были введены войска. И это все на фоне забастовок донецких шахтеров, выдвигавших не только социальные, но и политические требования. В начале июня, выступая в Осло по случаю вручения ему Нобелевской (поистине Шнобелевской, то есть лукавой) премии мира, Горбачев обратился к Западу с просьбой оказать СССР широкую экономическую помощь, чтобы закрепить «успех» перестройки. Запад денег не дал.

А «Август» подкрался хоть и незаметно, но очень быстро.

Пытаясь спасти Союз, в конце июня в Ново-Огарево близ Москвы Горбачев и девять представителей бывших союзных, а теперь суверенных республик собираются, чтобы согласовать проект нового Союзного Договора. Подписание Договора намечено на 21 августа.

Но ничего этого россияне не увидели. 21 августа на экранах телевидения они увидели балет… «Лебединое озеро»!.. и по радио услышали «Эхо Москвы».

Горбачев был в отпуске, отдыхал в Форосе в Крыму. Я тоже был в отпуске – в деревне Вольная Артемовка под Владимиром. Прекрасное летнее утро. Строгаю рубанком во дворе липовую доску (очень люблю я это дело: свежая стружка так неуловимо прекрасно пахнет – это вам не «Chanel» и не «Nina Ricci»). Выходит из дома соседка, доярка Ирина Ивановна и говорит: «Иваныч! Там у вас в Москве опять какая-то заварушка. Ты пойди, посмотри по телевизору, а я пошла на ферму коров доить! Вечером мне расскажешь, что там стряслось». Так я узнал о «конце света».

Через пару недель мой друг Саша Авдеев (он тогда не был еще министром культуры РФ и даже послом в Париже не был, а был просто коллегой, «байдарочником» и хорошим мужиком) повез меня на своей машине в Москву и почему-то поехал не обычным путем по МКАД, а через центр, через Лубянскую площадь. Я поинтересовался, что это он поперся через пробки. Он коротко ответил: «Сам увидишь». Памятника «железному Феликсу» на площади не было. Да, конец света наступил!

Было бы смешно с моей стороны описывать трагические августовские события 1991 года. Если 10 дней, описанные американцем Джоном Ридом, потрясли мир в 1918 году, то 3 дня августа 1991 года потрясли мир еще раз в XX веке. Об августовском «путче» столько понаписано, столько порассказано, столько напридумано, столько просто наврано, что принимать участия в этом не хочется. Во всяком случае, в прошлом 2011 году по случаю двадцатилетнего «юбилея» августовских событий по этому поводу не высказался только ленивый. Это были и «сраные гкчеписты» (дефиниция не моя, а М. С. Горбачева) – Лукьянов, Вареников и другие, оставшиеся в живых члены ГКЧП, – и, конечно же, «победители», то есть сам «минеральный бормотолог» (дефиниция народная), Козырев, и др. Все это по ночам, а не в «прайм-тайм» показывали по телеканалу «Совершенно секретно». Почему по ночам и почему совершенно секретно? Глядя эти длинные интервью с присущим всем людям любопытством и, не скрою, с некоторой брезгливостью, я даже подумал, что помолодел на двадцать лет и вроде бы слушаю ночью, накрывшись одеялом, запрещенные забугорные голоса: «Свободу», или ВВС, или «Голос Америки». Смешно, но и очень грустно!

Меня всегда интересовало, почему некоторые умные и веселые внешне люди так грустны в личной жизни или когда остаются наедине с самим собой. Ну, хотя бы комики мирового экрана в XX веке: американец Чарли Чаплин, французы Фернандель, Бурвиль, Луи де Фюнес, итальянцы Альдо Фабрицци, Того, Альберто Сорди, Челентано, наши Эраст Гарин, Сергей Филиппов, Игорь Ильинский, Юрий Никулин. Может быть, это заложено в натуре человека еще древними богами, двуликим Янусом, например. Надо было бы спросить у психиатров Кикелидзе или Виноградова, но я, увы, с ними лично не знаком, а написать письмо – стесняюсь. Да и вряд ли ответят: у них и без меня психов в жизни было полно. Или вот хотя бы удивительная моя современница Фаина Георгиевна Раневская. Гениальная актриса, а когда почитал ее мемуары, понял, что и душа родственная – весело-грустная. Она прожила долгую жизнь – 88 лет (а я только 72 – вряд ли догоню по возрасту, а главное – по уму). Она видела Ленина, Сталина, Брежнева. Это, конечно же, столпы, а между ними уклонисты, невозвращенцы, лишенцы, классово чуждые, классово близкие, убийцы в белых халатах, космополиты, выдвиженцы, отщепенцы, диссиденты, подписанты, тамиздатовцы, самиздатовцы… Все это видел и я, правда, Ленина – в «белых тапочках» в Мавзолее, а Сталина – на Мавзолее и в кителе на первомайской демонстрации 1946 года. Отец мне говорил: «Смотри, смотри, вон – Сталин!» Посмотрел и запомнил, хотя мне было только шесть лет отроду. Но запомнил. А умерла Фаина Георгиевна в 1984 году, когда мне было уже 44; к этому времени и я сам такого насмотрелся.

Не видела Фаина Георгиевна ни Горбачева, ни Ельцина, ни Путина, а когда она умерла, Медведеву